Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы

— Кто избил моего внука?

Все молчали.

— Ты тоже не знаешь? — спросил он Щукина.

— Нет, — ответил тот.

— Ну что ж, в таком случае я проведу расследование, — он подошёл к второгоднику, взял его голову в свои огромные руки и, сдавив её так, что у Щукина потемнело в глазах, стал водить руками взад и вперёд, делая с его ушами то же, что в не столь далёкие времена женщины делали с грязным бельём, отдраивая его на стиральной доске. Щукин с трудом сдерживался от крика. Через минуту уши его покраснели, а боль стала нестерпимой.

— Вспомнил? — спросил Павел Иванович, приостановив экзекуцию. Щукин молчал.

— Тогда повторим.

— Нет, не надо, я больше не буду.

— Конечно, не будешь, иначе я тебя по стенке размажу. А за что ты его избил?

— Не помню.

Полковник опять начал натирать ему уши.

— Стойте, стойте, я спросил, как зовут его отца, а он не хотел отвечать.

— По-твоему это является достаточной причиной?

— Нет.

— Никак нет, товарищ полковник, — сказал Павел Иванович, — и рапортовать нужно стоя по стойке «смирно», — он сгрёб волосы Щукина, поднял его и поставил перед собой, — ну!

— Никак нет, товарищ полковник.

— Вольно, — сказал Королёв, отпуская второгодника. Надеюсь, что сегодняшний урок пойдёт тебе на пользу.

Щукин молчал, он с трудом подавлял желание заплакать от боли и унижения.

— Я к тебе обращаюсь.

— Да, — ответил Щукин глухо.

— Не «да», а «так точно, товарищ, полковник».

— Так точно, товарищ полковник.

— Смотри у меня, сукин выкормыш, — сказал Павел Иванович и, показав ему кулак, вышел из класса.

С болью и горечью он провожал семью своей дочери в Израиль. Сразу же после этого его отправили на пенсию и он изнывал от ничегонеделания. Он стал по два раза в неделю ходить в парилку, увеличил время и интенсивность ежедневной зарядки, часами просиживал перед телевизором, но ничего не помогало. Несколько раз он приходил на кафедру и бывшие коллеги встречали его радостно, но уделяли ему ровно столько времени, сколько отводилось на перерыв между лекциями, поэтому, когда ему кто-то посоветовал купить компьютер, он ухватился за эту идею и принялся изучать интернет. Новая техника давалась ему нелегко, но с помощью своего соседа Коли Почивайло, он всё-таки освоил её и вскоре свободно гулял по интернету. Там можно было найти много интересного и он с удовольствием читал анализы наиболее значительных военных операций современной истории и интервью с выдающимися военачальниками. Полковник удивлялся, как часто их мысли совпадали с его собственными. Мир не становился спокойнее, но вместо боевых действий одна из противоборствующих сторон теперь использовала захват заложников и убийство мирных жителей. Королёв считал, что бороться с террористами надо всеми доступными средствами и был вполне согласен с генералом Шварцкопфом, когда на вопрос считает ли он виновными людей, сочувствующих террористам, бывший начальник Американского генерального штаба ответил:

— Решать степень их виновности — прерогатива Господа Бога, наша задача доставить их к нему.

Но всё-таки компьютер и интернет были не его стихией. Его большие, сильные руки значительно быстрее управлялись с валами и шестерёнками, чем с кибордом и иногда одним ударом он нажимал сразу две соседние клавиши. Это каждый раз раздражало его и однажды, чтобы отвлечься от постоянного сидения перед компьютером, он поехал на дачу. Он купил её, когда у Тамары родился первый ребёнок и она проводила там почти всё лето. Огромный кирпичный дом был построен очень добротно, но всё-таки нуждался в капитальном ремонте. Раньше до этого ни у кого не доходили руки. Теперь же у полковника появилось много свободного времени. Он перевёз вещи и вместе с женой поселился на даче. Она не возражала. После отъезда дочери ей вообще было всё равно, где жить и что делать. В деревне она стала заниматься приусадебным участком, а Павел Иванович обсуждал со специалистами планировку дома, закупал материалы и аккуратно укладывал их в сарае. Работал он с раннего утра до позднего вечера и к концу дня так уставал, что через неделю перестал даже делать зарядку.

Впервые в жизни он сознательно отказался от привычки, которой не изменял с юности. Раньше если у него не было возможности заниматься спортом один-два дня, его организм сразу чувствовал это. Даже после второго перелома руки он не мог обойтись без физической нагрузки. В спортзал он старался заходить как можно реже. Морально ему было тяжело смотреть, как гимнасты с большим напряжением делают упражнения, которые ему давались без всякого труда. Сам он в 17 лет стал мастером спорта и если бы не злосчастное падение, мог бы дойти до самых заманчивых вершин. Он и теперь, несмотря на свой возраст, был в очень хорошей форме.