Николай Плахотный - Вид с больничной койки

— Ну вот, на сегодня все. Был чудный день… Предложение вам я уже сделал. Остальное — чистая формальность. О, еще ж венок за мной… Если не ошибаюсь, васильки в Подмосковье расцветают в первых числах июля.

— Я не помню.

Сверху закричали:

— Эй, внизу! Кто там лифт держит?

Шумилова протянула левую руку. Горячими губами барон припал к запястью. Поцелуй, казалось, длился целую вечность. Наверху чем-то твердым барабанили по металлу.

— Ну все, я пошла, — пробормотала Марина Петровна, переступая щель, отделяющую кабину лифта от площадки.

— С Богом! — молвил Самарий Кириллович и соединил за ее спиной обе половинки дверей.

Босиком прошлепала из прихожей в кухню. Машинально наполнила чайник едва не до краев. Автоматически зажгла газ. Достала из шкафчика коробку с заваркой. Только после этого присела на угловой диван, дух перевести. И в момент утратила контроль над временем.

Очнулась от едкого духа окалины. Чайник выкипел до дна. Ногам отчего-то было приятно, тепло. Склонив голову набок, увидела белый комочек:

— Алисанька, крошечка, милая кошечка! Как могла я о тебе позабыть?

Как бы сама собой и песенка сложилась.

Осторожно подвела ладонь под тепленький животик. Приподняла и прижала к груди нежную плоть. Слезная пелена застила свет.

…Пробудилась среди ночи. Было ощущение, что в комнате они не одни. От страха судорогой свело горло: ни вздохнуть, ни крикнуть. Подумалось, не Юрты ли опять проделки?

На самом деле вот что случилось. Из таинственных недр космоса в квартирку инженера Шумиловой через щелку в шторах проник космический свет. Отразившись от зеркальной глади трюмо, пал он на полотно Ван Дейка. Впервые рыцарь с красной повязкой как бы ожил. В лице его не было ни ревности, ни грусти. Полная умиротворенность. К тому ж прибавилось спокойствие, уверенность.

Марина Петровна облегченно вздохнула, перевернулась на правый бок. И снова пала в сладкие объятья Морфея.

…Под утро явилось ей видение. Будто бы опять спускалась она тем же межэтажным переходом, где на плечо прыгнула сказочная киска. На сей раз кто-то отчетливо, громко окликнул ее по имени, при этом назвав баронессой.

Почему-то это нисколько ее не удивило. Приняла как должное.