Николай Плахотный - Вид с больничной койки

Далее барон уже рассуждал от первого лица:

— Мамочка родная, это же дурь несусветная… Толстомордый янки садится за руль мощнейшего, в триста лошадиных сил авто, чтобы совершить путешествие до супермаркета на девятой авеню… Эта поездка в пятнадцать миль обойдется транжирщику по меньшей мере в тридцать галлонов бензина… Это же безумное безумие! Все равно если бы, скажем, комар затрачивал на взлет столько ж сил и энергии, как горный орел… К тому ж мотор авто попутно сожрет по меньшей мере сотню кубометров чистейшего кислорода. Чтоб выработать такое количество ценнейшего, но вроде б дарового продукта, роща в три тысячи акров должна круглосуточно трудиться целое лето… А есть монстры пострашнее «Лендроверов». За один рейс из Америки в Европу «Боинг» сжигает в своем нутре пятьдесят семь тонн опять того же кислорода.

Говорил барон спокойно, хорошо поставленным лекторским голосом, будто по писаному. Чувствовалось, эту тему он глубоко пережил, знает до тонкостей. Сел, что называется, на своего конька. Его тревога передалась Шумиловой; она открыла глаза.

— Пора, пора уже землянам образумиться и жить в полном согласии с законами природы… Для чего необходимо как можно скорей избавиться от вредных привычек. Сначала — от эгоизма. Ресурсы планеты уже на исходе. Атмосфера, вода в мировом океане перегреты. Природа время от времени напоминает землянам о бедственном своем состоянии. По нескольку раз в году там и сям возникают глобального масштаба катаклизмы, происходят колоссальные разрушения, гибнут ни в чем не повинные люди.

Сидящий за рулем водила высоко поднял плечи, что следовало понимать: дескать, такова се-ля-ви… Так уж мир устроен!

Тут Карпофф заметил нацеленные на него обворожительные сапфиры.

— Вы уже вернулись к нам?

— Да я весь разговор слышала… Разумная ваша речь. А вот что покойная моя матушка говорила: «Богатство и счастье редко когда уживаются».

— Золотые слова! — И поцеловал Марине Петровне руку. Застеснялась, как нецелованная еще девчонка. Подняв взор, перехватила в зеркале заднего вида нацеленные глаза шофера.

— Меня интересует, — проговорила она неуверенно. — Мне интересно знать, как… как сложилась жизнь вашего товарища, который…

— Сашки-то. Богатым не стал, а в люди выбился… Стал режиссером, кинодокументалистом. Его лента о Че Геваре обошла весь мир, получила несколько премий на кинофестивалях. Из Венеции я увез Александра с его Татьяной к себе в Сант-Галаген… Три дня назад разговаривали по телефону.

— Ой, как интересно! — воскликнула Марина Петровна. Наклонившись к плечу барона, запросто в самое ухо прошептала: — В следующий раз, пожалуйста, передайте им обоим от мета горячий-прегорячий… привет.

Барон вычурно произнес:

— Всенепременно.

— Дальше-то куда? — деловито осведомился шеф.

— До следующего поворота, потом налево, — уточнила Шумилова маршрут.

В некий момент Марина Петровна ощутила смутную неприязнь к их Автомедонту.

Очень трудно порой выразить и расшифровать собственные предчувствия. Это гнездится где-то в глубине, на уровне подсознания.

Одно время Шумилова не на шутку увлеклась физиономистикой: чтению подспудных мыслей собеседника по его лицу. Ради того не без труда записалась в Ленинскую библиотеку, субботние часы от звонка до звонка проводила в читальном зале № 3. Перелопатила горы книг, журналов, монографий. Не просто бездумно глазела на страницы — конспектировала, исписала четыре толстые тетради, по 96 листов в каждой.

Все, за что бралась Шумилова, она делала на совесть, с тщанием. Глубоко копала! Тем более что вскоре объявился у нее поводырь, заправский наставник Рудольф Карлович… Взаправдашний кандидат философских наук, служивший в молодости ассистентом в команде Мессинга. Теперь же, на старости лет, трудился над докторской монографией. Тема была заковыристая: прикладная роль парапсихологии. В конце концов ограничился одной лишь физиономистикой. Что само по себе море безбрежное, к тому ж без дна.

Умозрительно психологи пришли к выводу: все, что тайком творит и вытворяет индивидуум, оседает в его душе, порой и самому в собственной мути разобраться не достает ума. Однако тайное, как в зеркале, отражается в собственных глазах. Уловить и расшифровать подспудную информацию удается не всем и не сразу. Но есть проницательные люди — провидцы. Народ окрестил их ведунами. Таким ведуном к СССР был Вольф Мессинг, поляк-репатриант.