Николай Плахотный - Вид с больничной койки

И все-таки это место было не только притягательным, но и в какой-то мере сакраментальным. Оказалось, что Брюсов переулок покрывается звонами колокольни храма преподобного Филиппка… Короче говоря, дом Радды стоял в трех минутах ходьбы от особняка Софьи Константиновны. Покойница в таких случаях, бывало, говаривала: «Слов нет, одни лишь звуки!»

С того студеного вечера Шумилова прекратила визиты в Ленинку. Полуторагодовалые «курсы» при храме науки зря не прошли, оставили неизгладимый след. Но правда и то, что в голове «курсистки» все перепуталось. Утешала себя тем, что все равно это лучше, чем совсем ничего. При необходимости она способна была не только поддержать, а и завести разговор о высоких материях: поспорить о разных аспектах житейской психологии, мистики, опять же физиогномики. К тому было душевное предрасположение, в каком-то смысле призвание, что ли. Не зря же семнадцатилетняя малявка сама выбрала для представления на сцене «маленькую трагедию» великого поэта, в которой препарировалась душа скупердяя, рыцаря наживы.

…Далеко не каждый способен выдержать скошенный взгляд попутчика или визави. Марина Петровна так и не угадала цвета глаз зоркого сидельца, но чувствовала их тяжесть, силу. По ее классификации, то был взгляд снайпера сквозь прорезь прицела. «Нехороший взгляд», — решила она окончательно. Вслух же сказала:

— Выпустите нас, пожалуйста, у перехода.

— Дальше мы сами уж пешочком, — поддержал идею барон. Тронул соглядатая за плечо, дружески протягивая тысячную купюру: — А это вам за труды, товарищ.

С напускным равнодушием «товарищ» принял денежку, небрежно швырнул в приоткрытый зев бардачка. Тут как раз зажегся зеленый свет. После сложного маневра на трехполосной стороне шоссе авто с шиком причалило к бордюру.

Пассажиры выбрались на волю, минуту-другую приходили в себя. Впрочем, таксист тоже никуда не торопился: можно было подумать, поджидал седока.

Все эти маневры, манипуляции не только раздражали — в определенной мере и настораживали. Время-то нынче какое — бандитское! — гляди в оба… Кто знает, что у этого водилы на уме, какие у него планы, задания. Патриотку Шумилову больше всего беспокоило то, что подумает барон, какие он вынесет впечатления от «русского сервиса». Возможно, они и определят конечное решение: вернуться в Россию или остаться и своем Санта-Галагене. В таком случае нарушились бы ее зыбкие планы… Как, однако, все в жизни взаимосвязано.

Шумилова взяла инициативу в свои руки.

— Самарий Кириллович, — впервые за трое суток знакомства назвала милого своего дружка полным именем-отчеством, что самой очень даже понравилось.

— Самарий Кириллович, — повторила уже громко, в артистической манере, будто играя роль… в академическом театре. — Что хочу я сказать…

Приблизилась к барону вплотную, слегка коснувшись бюстом его груди, проворковала:

— Рядом за углом есть уютная кафешка. Приглашаю вас на чашечку кампуччо.

Карпофф изысканно склонил голову, вместе с шеей и позвоночником:

— У меня возникла та же мысль, только я не знал, как ее осуществить. Не возвращаться же в центр.

Кафе располагалось в полуподвале жилого дома. Спустившись на семь ступенек, они очутились в крошечном зальце всего на четыре столика. Один стоял в уголке, как раз для двоих.

Шумилова не успела вынуть из косметички зеркальце и помаду, около них оказалась хозяйка. В одной руке она держала изящную вазочку с узким горлышком, в другой был букетик полевых васильков. Камушки в сережках моментально вобрали в себя цветочную голубизну и превратились в миниатюрные вместилища космической энергии. Глаза же вообще… От их сияния у барона кругом пошла голова.

— Карина, если можно, по чашечке кампуччо.

— Вы торопитесь?

— Нет-нет.

— А к кофе? Вы уже принесли… васильки. Они такие милые.

Карина улыбнулась краешками губ и упорхнула на кухню. Едва ли не целую минуту играли в молчанку, — каждый погруженный в вязкие собственные думы.

— Странно даже, вы все про меня знаете. Будто вы Медея из Колхиды, — сорвалось с языка барона.

— К сожалению, слишком мало.

— С чего, например, вы взяли, что я обожаю кампуччо. В самом деле, я специально езжу в Бергамо, где готовят сей напиток по местной технологии.

— Серьезно? А это где?

— В Италии. И вот представился случай: сравнить итальянский кампуччо и ваше… марьинское.

Карина не заставила себя долго ждать. Вплыла в зальчик с жестовским подносом. Среди ярких маков красовались две глиняные чашки, бутылка боржоми, два фужера. Можно было подумать: наяву ожил натюрморт Жоржа Флегеля.