Жаклин Митчард - Роковой круиз

— Что касается нас, мы можем плыть бесконечно, если «Опус» вообще когда-нибудь сдвинется с места... — мрачно произнесла Оливия.

— У нас есть обычный компас. У нас есть карты, таблицы, ну и всякое такое. Нам придется попытаться плыть по звездам или что-нибудь в этом роде, — сказала Кэмми.

— Кэмми, я переплывала озеро в северном Висконсине. Я знаю, где находится Полярная звезда и Большая Медведица. Это все.

— Ну что ж, я сегодня попытаюсь расшифровать навигационные карты. Может, и додумаюсь до чего-нибудь полезного.

— Хоть бы поднялся ветер посильнее и сдул нас с этой штуковины, на которой мы торчим.

— У нас по-прежнему есть однополосное радио, — напомнила Кэмми. — Проклятие. Я и представления не имела, как много механической ерунды, в которой я не разбираюсь.

— Мы можем воспользоваться этой штукой, только когда она заработает, — ответила ей мать.

— Именно это меня и бесит, — кивнула Кэмми.

Время от времени из динамика доносились отдельные слова или обрывки разговоров, но, когда они отвечали, беспорядочно нажимая все кнопки подряд, их никто не слышал. Кэмми никак не удавалось понять, почему так происходит. Это было примитивное устройство. Когда над ними пролетал самолет, они кричали, прыгали и даже запустили ракету, но их не заметили.

— Этого мы больше не допустим, — пробурчала Трейси и шепотом выругалась. — Кэмми, вот что тебе необходимо сделать. Утром первым делом найдешь лом и оторвешь все куски дерева и фанеры, какие только найдешь.

— Откуда?

— Из камбуза, салона, отовсюду, где сможешь. Я найду краску.

Крыша салона была сделана из пластин новенького пуговичного картона, гладкого и белоснежного. На рассвете Кэмми сорвала все до единой пластины при помощи узкого конца молотка. Трейси нашла маркеры и водостойкую синюю краску, которую Ленни хранил в крыле тримарана на той же стороне, где находилась каюта Холли. Пятифутовыми буквами она написала SOS.

Кэмми прибила картон на крыше кубрика, не обращая внимания на разлетающиеся осколки стекловолокна. Надпись гласила: «Помогите "Опусу"!» Она изготовила еще два таких же плаката. Их она бросила за борт. Один сразу после завтрака, другой в полдень. Позже, когда Кэмми прикладывала к своим обожженным плечам, на которых уже лопнула кожа, экстракт алоэ, оставленный одним из предыдущих пассажиров, она почувствовала движение.

Ветер внезапно изменил направление, и судно опять оказалось на плаву. Несмотря на повреждения, оно держалось на воде и им можно было управлять. Трейси стала к штурвалу и направила яхту к темной полосе воды, указывающей на большую глубину.

Позже ее сменила Кэмми, которая была в приподнятом настроении, оттого что они наконец хоть куда-то плыли.

Но время тянулось медленно, свет от фонаря прыгал, и тишина вокруг раздражала. Кэмми принесла CD-плеер, поставила диск и начала тихо напевать песни Пэтси Клайн. Она пропела мелодии из всех фильмов, которые только смогла вспомнить, и в конце концов задремала, держась за штурвал.

Когда она проснулась, то подумала, что видит сон. Прямо перед собой, как будто в нескольких футах от ветрового стекла, она увидела то, что ей показалось темным утесом. Но на этом утесе, высоко у нее над головой, были написаны цифры.

Кэмми с силой вывернула штурвал, и, если бы яхта проплыла хотя бы еще несколько ярдов, это бы не помогло. Они прошли всего в нескольких футах от сухогруза, будучи, однако, не в состоянии привлечь к себе внимание.

Трясясь от возбуждения, Кэмми попеременно кричала то в микрофон однополосного радио, то в УКВ-передатчик. Ее железная решимость докричаться до команды огромного судна временно затмила понимание того, что сухогруз мог раздавить их, а рулевой в лучшем случае почувствовал бы, что корабль зацепил за риф. Он повез бы дальше автомобили и мебель, скульптуры и духовки из нержавейки, кафель и покрышки, а они, так же как Мишель и Ленни, медленно опустились бы на дно. Их волосы, подобно водорослям, оплели бы кораллы, их открытые глаза с равнодушием смотрели бы на скользящих мимо них рыб.

Провожая взглядом огромный плавучий город, который с громким рокотом удалялся от них, Кэмми пыталась успокоиться. Ее грудь вздымалась, как будто она только что пробежала десять миль. Ей нужны ракеты! Они должны постоянно находиться с ней на вахте. Кто-то еще обязан нести вахту. Кто-то, кто дежурил бы на корме. Это все слишком сложно для одного неопытного, уставшего и испуганного человека. Она нашла коробку ракет и запустила две из них. Из однополосного радио донесся скрип и чей-то голос произнес: «...ночь». Но на все более хриплые призывы Кэмми так никто и не ответил. Когда-нибудь она расскажет матери, что она чуть было не натворила и что они могли спастись до того, как начался настоящий кошмар.