Александр Петров - Сестра Ноя

Конечно, с тех пор мы повзрослели… Уж сколько раз нам Господь показывал Свою милость к нам. Нас и разлучали надолго, и развозили по разным городам, разводили по разным семьям, но – посмотри – мы всегда были и будем вместе. Мы всегда настолько рядом, насколько могут быть рядом только очень близкие родные люди.

Сегодня я пишу тебе это письмо, и нет сомнения, что наша любовь всегда будет связывать нас крепкой нитью. И ничего и никогда не сможет нас разъединить, потому что это навечно. Прости меня, если я тебя огорчила. Только помни: я всегда буду рядом с тобой. Я тебя люблю. Твоя Маша»

Сейчас уж и не вспомнить, спал ли я в ту ночь, самую длинную ночь в моей жизни. Словно всю жизнь от первого дня до последнего пережил снова. Плохое стерлось из памяти, хорошее вспыхивало огоньками, освещая настоящее и даруя светлую надежду будущему. Совсем рядом, в трех шагах от меня, маленький мальчик тихонько посапывал во сне. Он мне доверился, и я отныне несу за него ответственность – перед своей совестью, мамой Машей, отцом Виктором, родителями и прародителями нашего рода, перед Господом Богом!.. Если бы не моя вера, я бы наверное, струхнул от такого бремени. Но нет, не страх или растерянность, а тихая радость разливалась по обширному полю души, словно обновленная алая кровь по молодым упругим артериям.

Еще неизвестно, кто кого в нашем тандеме будет учить, защищать и растить. Судя по всему, Павлик от родителей взял самое лучшее, он как бы встал на их плечи и оттуда, с высоты родительского опыта, со спокойствием мудреца взирает на окружающую жизнь и не раз еще научит меня чему‑то хорошему и полезному. Ребенку гораздо проще отличить добро от зла – ангел ему помогает, а он послушно принимает голос совести чистой душой, незамутненным разумом. Так что, малыш, ты меня еще удивишь и не раз! А пока спи, мой мальчик, с тобой Господь, с тобой ангел, и мама, и я – мы не дадим тебя в обиду, мы тебя оградим своей любовью.

— Ты опять плакал? – спросил неслышно подошедший мальчик.

— А?.. Нет, Павлик, – сказал я, вытирая лицо ладонью, – это от радости.

— Чему ты радуешься?

— А тому, что мы вернулись домой; тому, что здесь так уютно и хорошо; тому, что у меня теперь есть ты…

— А у меня ты!.. – Прижался он к моему колену.

— Точно! Слушай, Павел Викторович, да мы с тобой счастливые парни, не так ли?

— Счастливые, да, – уверенно кивнул он большой головой с выпуклым затылком. – А где… прислуга?

— Боюсь, её нет и никогда тут не было.

— Странно. – Почесал он лоб. – А кто будет меня мыть, одевать, кормить, возить в машине?

— Мы с тобой и будем. Вместе.

— Разве так бывает?

— Еще как бывает. Вот увидишь, это очень даже просто.

— Тогда пойдем меня мыть.

— Пойдем.

— Кстати, – сказал я, когда поставил его под душ, – твой папа Виктор предложил мне прислугу, шофера и охрану. Так что если мы не справимся, можно нанять кучу народу для твоего обслуживания.

— Нет, пока не надо, – сказал мальчик, выпуская изо рта струю воды. – Ты справляешься.

— Спасибо за доверие, мой юный господин!

— Не стоит благодарности, Дарси… прости, Арсений!

— Вылезай из купели и давай драить зубы.

— Принеси, пожалуйста, жирафа – он в сумке, рядом с детской пастой.

— Давай завернем тебя в полотенце, и ты сам найдешь зверя в своем бауле.

Жирафом оказалась электрическая зубная щетка в виде оранжевого животного с длинной шеей, на конце которой вращалась круговая зубная щетка. Нужно будет ее повесить на стену и включить в розетку на подзарядку.

Завтрак прошел с меньшим количеством осложнений. Ребенок с удовольствием ел овсяную кашу «геркулес», бутерброд с итальянским сыром и пил обыкновенный английский чай с молоком. Пока он посещал туалет и овладевал санитарно–техническими шедеврами нашей промышленности, я погладил костюмчик и куртку. Быстро привел себя в порядок. И вот мы выходим во двор!

Конечно, первое, что мы сделали, сели на мою любимую скамейку, и я рассказал, как много с ней связано.

— Вот тут, где сейчас сидишь ты, сидела твоя семилетняя мама, а я – в общем, тут, где сижу. Мы разговаривали, как взрослые о погоде и видах на урожай… Потом вот сюда, – показал я на дорогу, – подъехала машина «волга», из нее вышел твой дедушка и подарил нам целый рубль серебром!

— Да знаю я! – засмеялся мальчик. – Мама сто раз рассказывала. А потом вы пошли в кафе, пили молоко с пенкой…

— Молочный коктейль.

— Да! И слушали итальянского мальчика…

— Робертино Лоретти.