Александр Петров - Сестра Ноя

Помнишь, тогда, сидя по пояс в прохладной вечерней воде, ты читал стих Байрона о любви к сестре и мы разом воскликнули «эврика!», взглянули друг другу в глаза и сказали одно и то же: «Мы брат и сестра, а это выше, чем мужчина и женщина!» Ты помнишь, как сразу полегчало, насколько нам стало проще и радостней вместе. Будто невидимая преграда рухнула, и мы снова стали вместе навеки.

Чуть позже, когда мы под звездами возвращались домой, снова в темноте свет излился с Небес, и ангел внушил нам, а мы послушно приняли и произнесли слово истины, которая вновь, в который уж раз, удержала нас на высоте. Ты помнишь это? Конечно, помнишь…

«Плотская любовь обманчива, поэтому скоротечна. Чаще всего люди страсть принимают за ту божественную энергию, которую мы называем благодатью.

Почему монахи принимают обет безбрачия?

Почему по древней православной традиции супруги отказываются от телесных отношений, когда прекращают зачинать детей?

Почему девственники имеют свой особый чин святости?

Почему, наконец, воплотившийся на земле Бог и Пречистая Его Матерь остались безбрачными?

Да потому, что целомудренные отношения – небесны и вечны уже по своей божественной сути!»

…А нас, как христиан, интересовала только вечность и всё, что к ней приводит. В тот день мы приняли это откровение, как повеление Божие лично для нас, как наш промысел Божий, как четкое кредо.

Конечно, тот чудесный Первый день нашей любви показал нам, что такую связь между двумя земными людьми способен создать только один Господь, потому что только Он, пребывая в вечности, может детям Своим подарить эту малопонятную для земного человека, таинственную, невидимую структуру – Вечность!

Для чего я так долго вспоминаю о том, что помнишь и ты, для чего пишу об этом?

На днях меня повезут в родильное отделение больницы. Мой мальчик уже просится наружу, в тот большой мир, в котором ему придется жить. Вчера ночью мне не спалось, и как всегда в таком случае, я лежа перебирала четки, призывая Имя Того, к Кому я скоро отойду. Как в тот Первый день, как в ту ночь нашего совместного откровения, будто отверзлись Небеса, и на меня сошел незримый тихий свет. Сердце забилось в такт Иисусовой молитве, она стала вдруг самодвижущей. Тело моё, вернее наши с ребеночком тела – словно обняла невидимая теплая рука. Сначала страх пронзил меня, а потом большая любовь наполнила меня всю до последней клеточки… А потом я услышала голос бабушки Дуси:

— Машенька, внученька, не бойся, тебе надлежит скоро перейти в вечную обитель. Так надо. Ты уж подготовься, детка, исповедайся и причастись.

Совершенно спокойно я спросила:

— А как же мой сыночек? Кто будет его воспитывать?

Не успела я закончить фразу, как услышала ответ:

— Об этом не волнуйся, младенец в руках Божиих! С ним всё будет хорошо.

— А мой Арсюша?.. Как он без меня?

— Господь даст тебе возможность посещать Арсения и сыночка. Ты с ними связана вечной любовью. Вот ты, Машенька, по этому лучику света и станешь сходить с Небес и навещать их.

Так что, Арсюш, ты уж не пугайся, когда увидишь меня. И сыночка моего успокой, если нужно будет. Ведь наш Бог не Бог мертвых, но живых – и нам жить вместе еще целую вечность, не так ли…

А ты помнишь, какую истерику я устроила, когда ты сказал, что мы навсегда расстанемся? Твоего папу тогда направляли на работу куда‑то в далекую Сибирь. Меня вдруг охватил сильный страх – такого я никогда не испытывала. Это было как паралич. Я разревелась, кричала, что умру без тебя. И мне на самом деле казалось, что я могу умереть и провалиться в ту секунду в ад. О, ужас, как стыдно мне было потом! На нас в кафе все оглядывались, кто‑то смеялся, пальцами показывали, официантка бросилась ко мне успокаивать, а ты поднял руку, и она подчинилась и отошла. Ты сказал, что только одно может отвести беду – молитва.

В те грустные минуты в кафе звучала наша любимая песня итальянского мальчика Робертино Лоретти, а пел он про Деву Марию. Наверное именно эта песня и стала нам с тобой подсказкой свыше, потому что ты сказал, что мы должны молиться Пресвятой Богородице. Спокойно сказал, уверенно. И этот жест, которым ты остановил официантку, и слова и твое спокойствие – показали, что рядом со мной мужчина, который способен защитить, успокоить и принять ответственное решение. И, знаешь, я в ту ночь так молилась, будто наступил последний день моей жизни. Не помню, как уснула… А на утро встала с абсолютной уверенностью, что беда прошла – вы останетесь жить в своем доме, ты останешься со мной. В школу я неслась как на крыльях, а как увидела тебя, сразу рассказала о своем утреннем откровении.