Камен Калчев - Новые встречи

Борис поселится здесь и, несомненно, потянет за собой и Гиту. Старики примут ее как свою сноху, как когда-то приняли они и Яну. И вот, хочешь не хочешь, Яне нужно будет бежать из этого дома, бежать куда глаза глядят. Тогда она потеряет и ребенка, как потеряла мужа. Камень на шею да в омут — ничего другого ей не останется… Да, да, именно таковы расчеты Бориса! Таковы его планы! Проскитался где-то, а теперь решил вернуться в старое гнездо. Но, поскольку в этом гнезде нет места для двух жен, Яна, конечно, должна вылететь отсюда. А не лучше ли вылететь раньше, до того как ястреб бросится на них? Не лучше ли забрать Валю и переселиться куда-нибудь? Вот над чем раздумывала молодая женщина, возвратившись в тот вечер с «Победы Сентября».

Как ни старалась Яна сохранять хладнокровие и «рассуждать здраво», она понимала, что дни ее относительного спокойствия сочтены. Появление Гиты окончательно подтвердило это. И, заранее зная, что потерпит поражение в состязании с Гитой, Яна сочла наиболее благоразумным своевременно покинуть поле боя. Еще не входя в комнату, она решила осмотреть чемоданы, стоявшие на платяном шкафу. В них она сложит свои пожитки. Потом погрузит кушетку на какую-нибудь тележку, на кушетку посадит Валентину и махнет в общежитие, к девчатам, к тете Маре… Но как только она представляла себе эту печальную картину переезда, глаза ее наполнялись слезами.

Баба Деша дремала на кушетке, укрывшись легким одеяльцем. Заметив Яну, она поднялась, протирая спросонок глаза. Яна коротко сообщила, где была, и упрекнула старуху за то, что та перебивает себе сон, оставаясь с ребенком.

— Сколько раз я просила тебя, мама, оставлять Валю одну… Надо ее приучать, пусть привыкает.

— И то дело, — проворчала старая, — а случись что, станем волосы на себе рвать!

Яна ничего не возразила — ей хотелось поскорей остаться одной. Бабка взяла одеяло, еще раз глянула на спящую девочку, улыбнулась ей, хоть та этого и не видела, и пошла, шлепая туфлями. Прежде чем открыть дверь, посмотрела на Яну. Хотела как будто что-то сообщить, но колебалась. Яна ей помогла.

— Что-нибудь случилось, мама?

— Надо сказать тебе кое-что.

— Скажи, скажи!

— Опять приходили эти, из детского сада. Тебя спрашивали, лично.

— Ну и что же вы им сказали?

— Что я могла сказать… Наша девочка не для детского сада, вот что я сказала… Мала еще, глупенькая… Да у нас есть кому за ней ходить… «Я тут детский сад, — крикнул им дед, — зачем мне разлучаться с ребенком?» И с миром выпроводил их.

Яна даже побледнела.

— Все вы напутали, мама! Вале как раз пора в детский сад. Напрасно вы так ответили. Завтра же пойду и поговорю с заведующей садом. Зачем беретесь решать без меня?

— Предоставь это дело нам, невестушка! О ребенке не беспокойся! Это уж наша забота. Ты знай свое дело. Видим мы ребят из детского сада. Каждый по одной, а то и по две болезни принес оттуда: и оспа, и свинка, и корь. Не хотим мы, чтоб болезни на нее навалились, на такую здоровенькую. Вишь разрумянилась, как пасхальное яичко. — Бабка открыла дверь и повторила еще более настойчиво: — Выкинь из головы! Не допустим мы такого!

С этими словами старуха вышла. Яна крикнула ей вслед, что она не права, но старуха уже не слышала. Впервые Яна решила взбунтоваться, и бунт ее остался безрезультатным. Досада ее разбирала. Быстро раздевшись, она машинально накинула ночную рубашку и подошла к постели. Но тут заметила на шкафу чемоданы и потянулась за ними. С поднятыми руками она казалась выше и стройней, хоть и располнела слегка после родов. А в этой розовой шелестящей рубашке с шелковым бантом, завязанным у шеи, она была похожа на девушку, ожидавшую жениха. Доставая большой чемодан, она успела разглядеть себя в зеркале. И еще сильнее разозлилась — и на старуху, и на всю их семью, отнявшую у нее радость.

В чемодане нечего было перебирать, все гам оказалось в порядке. Яна закрыла его и загляделась в зеркало. Зажгла даже большую лампу, чтоб лучше видеть. И с удовольствием отметила, что совсем недурна собой. Скорее, пожалуй, красива. Особенно хороши большие карие глаза, пролившие столько слез! Темные ресницы и тени под глазами только подчеркивают их глубину. И все в ней просто, естественно, безыскусно, как и ее добрые мысли. Она чуть отступила от зеркала, чтобы видеть себя целиком; лицо залило румянцем. Вспомнила почему-то Манчева и очень рассердилась на Ружу — так глупо она все подстроила. «Для обмена опытом», а на самом деле… Но что на самом деле? Может быть, Ружа правильно поступила? Может, она, Яна, и впрямь дикарка?.. Все же Манчев слишком высок! Она ему едва по плечо, как-то нескладно получается… А что нескладно?.. Она то отходила, то приближалась к зеркалу, мысли ее витали где-то там, в цехах и коридорах «Победы Сентября»… Если ей удастся устроить Валю в детский сад и подыскать квартиру подальше от улицы Героев Труда, то все уладится, исчезнет из памяти, будто ничего и не бывало, и сразу станет легко… А еще лучше было бы не встречаться ни с кем из знакомых, покинуть эти места, куда может вернуться Борис. Перебраться, например, на «Победу Сентября», спокойно жить в лесу. Общежитие там есть, наверно, есть и детский сад. Так все разрешится. Валя будет играть с детишками рабочих в саду, возле речки; там и футбольная площадка, и качели, и все, что хочешь… А самое главное — Валентина будет в образцовом детском саду! Все надо сделать для того, чтобы ребенок был здоров и правильно воспитывался. И сделать до приезда Бориса. Довольно колебаний и страхов.