Владимир Файнберг - Patrida

Приятели переглянулись. Рывком взбежали на гребень мыса. Исчезли за ним. Как не были.

Артур перевёл взгляд на поплавок, который все так же торчал из вздыхающей глади воды. Поднял удилище, подмотал леску на катушку, подцепил голые, давно объеденные крючки к пробковой рукоятке. Пора было возвращаться домой.

Но странное оцепенение овладело Артуром. Он чувствовал, что подмёрз, что нужно встать, надеть куртку. Не было воли двинуться. Он попытался войти в поток мыслей, перебитый явлением албанцев. И не мог вспомнить, о чём думал. Эти несчастные парни, утащившие его улов, были такими же жертвами истории, как он сам. Только ему выпала Лючия, выпало впервые подумать о её вилле как о своём доме…

Он глянул на серое небо, прикинул, что солнце сейчас должно находиться в зените. Положил руки открытыми ладонями вверх на колени. Настроился. В центре левой ладони закололо, защекотало, словно с трудом размыкались давно сомкнутые ресницы.

— Что ты делаешь? — раздалось над ним.

Он увидел стройные ноги, одетые в короткие чёрные ботики с кнопками, юбку до колен, соболиную накидку. Лючия с изумлением смотрела на него. Поодаль на песке пляжа стоял красный «фиат» с невыключенным рокочущим двигателем.

— Пора? — Артур поднялся, надел куртку. — Ты никого не встретила?

— Никого. Caro mio, что ты так делал? Молился? Я здесь, ты не видишь меня, не слышишь машину.

— Молился, — подтвердил Артур, беря сумку и удочку. Не хотелось пугать Лючию, посвящать в то, чем он сейчас занимался. — Спасибо, что подъехала.

— Корабль будет скоро. Стоит только двадцать минут. Ты так сидел, что я начала бояться. С тобой все хорошо?

— Прекрасно!

— Рыбу не поймал? — спросила Лючия, когда шли к машине. — Не проблема. Обратно поедем, купим на рыбном базаре. Какую хочешь?

— Тебе такой не купить, — сказал Артур, садясь в машину. — Даже у тебя не хватит ни драхм, ни долларов. Называется Лючия!

Он отогнул воротник накидки, поцеловал тёплую шею под пышным узлом волос.

— О, нет. Не надо так трогать меня. — Лючия включила скорость. — От тебя делаюсь совсем пьяная…

Они быстро ехали вдоль тихого прибоя, затем, не доезжая до виллы, свернули налево. «Фиат» одолел узкий подъем среди сосен, выскочил на шоссе. Оно плавно поднималось на хребет. Сверху открылась панорама города, гавань, ограждённый волнорезами порт, куда входило белое судно.

— Успеем, — сказал Артур. — Пока подойдёт, пришвартуется… Не гони.

— Положи на меня руку, бамбино. Хочу чувствовать тебя. Всегда.

Он приобнял её плечо.

— Не так. Не туда, — она переложила руку на своё круглое колено. — Так. Пусть всегда будет тут, когда мы в машине.

Проехали мимо маленькой площади, посреди которой возвышалась церковь, и узкой улицей спустились к набережной.

— Лючия, давай как‑нибудь утром пойдём, отстоим службу. Я уже две недели не причащался.

— Говорила тебе: ненавижу религиозных моралистов. И саму церковь тоже. Три года назад здесь, в Греции, был скандал. Все газеты писали. Греческая церковь вкладывала деньги в создание порнофильмов…

Она припарковала «фиат» к ряду машин, стоящих на правой стороне пирса у бетонной ограды. А с левой, подрабатывая двигателями, уже ошвартовывался кормой к причалу белый корабль — паром компании «Nominas line», как было написано на его борту.

Лючия демонстративно взяла Артура под руку, и они подошли к встречающим и ждущим посадки. Многие в толпе кланялись Лючии. Она как бы не замечала этого. Хмуро глядела, как кормовая часть парома расходится в стороны, оттуда выдвигается широкий трап. Из освещённого электричеством чрева один за другим стали выходить прибывшие с материка пассажиры.

— Who is Mr. Kramer?! [94] Кто мистер Крамер? (англ.) — крикнул одетый в синюю форму моряк и вручил шагнувшему к нему Артуру пухлый запечатанный конверт.

— Thank you.

— Момент, — моряк кинулся внутрь трюма мимо выезжающей оттуда мощной бетономешалки.

Через минуту он вновь появился у трапа, держа в объятиях высокий картонный ящик, обвязанный цветными лентами.

— Is it for me? [95] Это для меня? (англ.) — удивился Артур.

— Yes, Mr. Kramer.

Погрузив ящик в багажник, Артур сел рядом с Лючией в машину, распечатал конверт, убеждённый, что там лежит его паспорт с продлённой визой. Но, кроме толстой пачки греческих денег и двух записок, в конверте ничего не было. Лючия, не выключая двигателя, ждала, пока он читал.

«Артур! Я в трёхдневной командировке в Пирее. Завтра улетаю в Москву. Вместе с Манолисом посылаем новогодний подарок. Не суди, если чуть припоздает. Твой приятель говорит: дома у тебя все в порядке. Не тоскуй о Родине… И не считай деньги. Мы с Манолисом образовали для тебя нечто вроде небольшого фонда. Сейчас ты получаешь сто тысяч драхм. Обнимаю. Вадим».