Павел Зайцев - Увидеть море

- Респект! — оживился я, — а можно послушать? Мне очень интересно!

Внимание приятно даже скотине, а творческому человеку приятно внимание к его творчеству. Миша, которого остальные почему-то называли по фамилии — Шорохов, с готовностью метнулся к компьютеру Макса, чтобы поставить музыку.

- Да вы запарили уже своим альбомом, — проворчал Макс, садясь к столу и распечатывая коньяк. — Сто раз уже слушали сегодня. Дайте людям выпить лучше.

- Макс, ну мы знаем, что ты не хочешь слушать, потому что гитары криво сыграл, — подмигнул остальным Шорохов.

- Да нет, не хочу слушать, как ты мимо нот поёшь, — хмыкнул хозяин квартиры.

- Макс — лучший гитарист в Норильске, — доверительно сообщил мне молодой человек в мексиканской шляпе, ранее представившийся «басистом Вовой».

Из динамика раздались тяжелые гитарные рифы, поддержанные мощной ритм-секцией. Партия бас-гитары была сыграна немного неуверенно, но барабаны и гитары, что называется, «высекали». По вступительному соло сразу стало ясно, что играет «профи», я уважительно взглянул на взъерошенного Макса.

«Живу, как не надо жить, как будто последний день…» — запел сильный хрипловатый голос, чем-то напоминающий тембр Кузьмина.

«Я понял теперь, что не надо-о-о… сопротивляться судьбе! В груди моей бьются два сердца рядом — я оба дарю тебе!» — музыка сильно напоминала группу Rage Against The Machines, если бы те взяли Владимира Кузьмина фронтменом. Это сильно отличалось от мягкого акустического хиппи-рока Понедельника с нашими лирическими баритонами, но мне понравилось.

- По-моему ваще круто, — высказал я авторитетную точку зрения.

- Ага, очень профессионально, — поддержал Черешнев.

- Давай следующую, — попросил я Шорохова. — Ну и за ваш талант, чуваки!

После вступительной зубодробительной композиции пошли вещи помягче и полиричней, в них стал заметен поп-талант сонграйтера Шорохова — песни были мелодичны и душещипательны.

- Наверно, девушкам очень нравится? — подмигнул я собравшимся феминам. Они стеснительно осклабились, давая понять, что ещё как нравится.

Хвалить талантливую музыку всегда легко и приятно, что мы с Черешневым и сделали. Отведав нашего коньяка, и подобрев от комплиментов, парни приняли нас, как родных.

- И вот Кирилл у вас ещё суперски поёт, — сообщил я, благодарный нашему проводнику за такое душевное знакомство.

- Поёт-то он здорово… — без энтузиазма согласились собравшиеся.

- Да вы Пашку послушайте! — подхватил Кирилл, чтобы отвести негативное внимание от себя. — Вот у кого песни — кайф! Спой им эту, про дьявола!

- Ага, давай, — поддержали остальные. — Вмочи московского рока!

Мне захотелось спеть что-нибудь энергичное.

- Я лучше новую…написал вот недавно, — сообщил я, ухватывая свою вечную невесту за деревянную шею.

- Я забрасываю сети каждый день, — начал я, наяривая, беспокойный риф.

Люди слушали с интересом. Лица стали серьезными.

-…мы всё успели, и осталось лишь одно: увидеть море, увидеть море…увидеть море-е-е-е…. - я протянул последнюю ноту и энергично несколько раз ударил по струнам, зажав фа-диез минор.

Кода.

В комнате на секунду воцарилось молчание.

- Ну, вот как-то так, — смущенно протянул я.

- Вообще круто, Пашка! Я тебя люблю! — воскликнул порядком датый Кирилл, фамильярно ухватив меня за шею.

- Действительно, высшая вещь! — изумленно сообщил Шорохов. — Не ожидал.

- Класс! — поддержал Макс, — учитесь, как песни писать надо, олухи!

- Да это не он написал, — воскликнул один из местных, смахивающий на спивающегося барда.

- Эээ… как-это? — оторопело улыбнулся я, — а кто тогда?

- Тогда у тебя ещё должны быть такие песни, — упрямо сказал антибард. — Пусть другие свои песни споёт, я сразу скажу, сам или не сам тогда, — обратился он к остальным.

Собравшиеся зашумели, но никто не был против послушать ещё. Я спел Дьявола, Расстояния и студенческий хит Кофе с коньяком. Народ фанател, и пуще всех тряс бородой скептический бард.

- Вот теперь верю, теперь верю! — вопил он, размахивая кружкой с пивом.

- И все-таки, Увидеть море — самая крутая у тебя вещь, — сообщил Макс, чокаясь со мной граненным стаканом.

- Да я согласен, — благодарно кивал я, — это ж моя последняя вещь, несколько дней назад написал.

- А давай ещё раз Увидеть море, — вклинился Шорохов, дыша перегаром.

- Подождите, — воскликнул вдруг Макс. — Я хочу это записать! Садись сюда! Надевай наушники. Тихо все!

Передо мной вырос микрофон с черной сеточкой, предотвращающей аспирацию. С двух дублей песня была записана. Я стал кумиром вечера и исполнял свой народный хит раз пятнадцать.