Владимир Гончаров - Апокриф

То, что Парк-на-Холме и проходившая через него улица располагались в разных уровнях, давало, с одной стороны, — возможность очень хорошо наблюдать проезд автобуса, высокая крыша которого, поднимаясь над краем подпорной стенки, отлично демонстрировала траекторию движения наблюдателю, затаившемуся на приподнятой над проезжей частью парковой территории; с другой, — подрывник оказывался прикрытым от действия взрывной волны и возможных осколков своеобразным эскарпом, каковым, фактически, являлась стена каменного уличного русла. К тому же, и пути отхода, пролегавшие через территорию парка, имевшую выходы сразу в несколько кварталов Старого Города, давали нападавшим великолепные шансы уйти от возможного преследования.

…По дорожке, вымощенной состарившимся, уже основательно выщербленным и местами замшелым, когда-то красным, а теперь — грязно бурым кирпичом, Тиоракис вышел из-под деревьев на зеленую лужайку. Всего в сорока метрах перед ним аккуратно подстриженная трава резко ограничивалась низким каменным парапетом, за которым зиял провал улицы. Ее проезжая часть была настолько широка, что противоположная подпорная стенка, над которой симметрично нависал газон другой части парка, просматривалась почти донизу. Поверхность неширокого тротуара под ней не была видна, но фигура случайного, проходившего по нему пешехода скрывалась от глаз Тиоракиса меньше чем на половину.

«Вот только пешеходов мне еще не хватало!» — с беспокойством подумал Тиоракис, хотя по результатам рекогносцировок знал, что горожане редко пользуются этим путем, тем более в такое раннее время. По утрам старый город был всегда пуст, здесь не было ни административных зданий, ни промышленных предприятий, а время досужих туристов приходило гораздо позже.

Тиоракис быстро осмотрел хорошо изученный им участок местности и прежде всего определил точное расположение совершенно невидимого для него металлического ящика с миной. Это было просто. Из коллектора вертикально вверх уходила железная труба, внутри которой был проложен кабель, подававший напряжение на парковые фонари. Труба торчала над парапетом, отделявшим газон от улицы, метра на два, а дальше подвешенный к тросу пучок проводов продолжал свой путь до ближайшего фонаря уже по воздуху. Более точного указателя места закладки заряда трудно было бы придумать. Точно такая же труба торчала над каменной стенкой и с другой стороны улицы. Вместе они представляли собою идеальный створный знак или прицел, позволявший произвести подрыв с самой высокой точностью.

Тиоракс нашел позицию, в которой ближний к нему металлический шест зрительно перекрывал дальний и оглянулся. Как специально, в трех метрах позади него, в декоративном полукружье подстриженного куста оказалась выкрашенная зеленой краской скамья. На нее он и уселся.

Где-то рядом, это Тиоракис знал совершенно точно, затаился Крюк, потерянный им из виду во время прохода через парк…

До появления автобуса оставалось минут пять-семь, не более.

«Значит, так… — еще раз продумывал свои действия Тиоракис, — … как только крыша автобуса окажется… ну, примерно… на большой палец перед трубой — нажимаю на кнопку… Тогда часть взрывной волны и осколков ударит влево, в противоположную подпорную стенку, и только часть, может быть, даже меньшая, достанется автобусу, причем, скорее всего, моторному отсеку… Может быть… может быть….»

Откинувшись на спинку скамьи и держа руку с зажатым в ней пультом подрыва в кармане куртки, Тиоракис, сощурив один глаз, другим — все ловил и ловил линию своего прицела, пытаясь поточнее определить тот момент, когда ему будет нужно замкнуть цепь… Он хотел мысленно как-то отрепетировать подрыв, но проезжавшие в ущелье улицы редкие легковые автомашины оставались невидимыми за высокой подпорной стенкой, что не позволяло примерить их к выбранным Тиоракисом ориентирам…

Он так сосредоточился на этом занятии, что не сразу выделил из негромких шумов утреннего города нарастающий звук двигателя медленно едущего автобуса и, бросив взгляд вправо, — сразу увидел, причем совсем близко, метрах в ста, ярко-желтую крышу, как бы плывущую за срезом каменного парапета…

Теперь, взгляд влево… Черт!!! Откуда она взялась!?

Слева, по противоположной стороне улицы, по невидимому тротуару, неумолимо приближаясь к роковой линии, неспешно двигалась полускрытая препятствием фигура молодой женщины… «Как-то странно она держит руки перед собою… Толкает что-то? — что она толкает, Тиоракис не видит, но с ужасом догадывается… — Только не это!» Он встает со скамьи, увеличивая угол обзора: «Точно! Детская коляска! Да куда ж ее понесло в такую рань!?»