Георгий Дзюба - Во всём виноват Гоголь

Именно в тот час после буйного угостительного обеда в честь своего однокорытника из руководства СИЗО города полицеймейстер наконец-то позволил себе единожды вынужденно и коротко отвлечься. Оторвался он по малой нужде и теперь уже от создаваемых им в письменной форме собственных мемуаров откачнулся полицеймейстер, от тех нетленных строк, над которыми и пивом безвылазно кипятил свой ум вот уже с битый час. А до этого — нет! До этого он в тот час по такой надобности опрометчиво не отвлекался ни разу. И надо ж было такому случиться? Именно в эти минуты его любимая козочка Ксива в шубке цвета неотбеленного полотна и её беспутный бородатый гуляка-супруг — козёл Протокол — втихомолку пробрались в резную полицеймейстерскую беседку под каштаном, где безрассудно и предательски сжевали весь письменный компромат на прокурора города NN Динара Франковича Тугрикова. Прикасаться к пиву и мемуарам, создаваемым своим благодетелем, ни тот ни другая, правда, не рискнули. В этом только и есть их плюс, в остальном — просто караул что!

И!.. О, что здесь началось!

Иван Антонович, не раздумывая, провозгласил, что теперь его лучезарные перспективы роста рухнули, он повержен, беззащитен и принимает судьбу такой, как она есть. Что чем жить теперь дальше, лучше уж отдать богу душу. После этого нетипичного для него мужественного решения Дергоусов всю свою челядь, включая даже семью Ксивы и охрану, решительно прогнал на скотный двор и в баню, удобно устроился в гамаке под антоновкой, укутался тёплым пледом и плотно закрыл щурящиеся от солнца глаза. Здесь мы уже вынужденно уточняем вам и только для протокола, но не для козла Протокола, конечно, а для документа, что изобретают в канцеляриях, — в тот миг солнце уже практически полностью высунулось из-за свинцовых туч, и потому только Дергоусов так щурился. Что касается прочих горожан, то они в эту минуту в небо не щурились, потому как брали в огородах картошку и укрывали на зиму кукурузными стеблями чеснок.

Весть о приближающейся к полицеймейстеру смерти охватила ужасом многих чиновников, а прежде отличившийся на посту у прокурорского кабинета тучный омоновец даже умотал в отпуск, причём в Турцию и по уходу за ребёнком, хотя как ребёнка, так и жены он до того дня ещё и не нагулял вовсе. Прокурор города, напротив, в эти одушевлённые мгновенья накинул на себя самолучшее убранство, сверху приторочил дар от своего ближнего приятеля, а именно выходной галстук наваринского пылу с миражами и сформировал себе променад по центральному базару города. С непобедимой уверенностью во взгляде и в сопровождении своих постоянных партнёров по преферансу, бизнесу и рыбалке там он прошёл и мясные ряды, и рыбные ряды, а на овощах дал даже кому-то короткое интервью. Врио шерифа в это же озарённое хладнокровным осенним солнцем время заметался по городу с траурными повязками на обеих руках и с улыбкой до ушей. Он беспрестанно названивал то в морг, то в больницу, участливо справлялся у их персонала о текущей статистике санитарных потерь и, не поднимая на своих собеседников скорбных глаз, самодовольно принимал поздравления в связи с наиболее вероятным своим назначением вверх, твёрдо памятуя, что Чичиков пустых слов на ветер никогда не бросает. Бог душу полицеймейстера с дачи пока не принимал. Душа злилась, грубо выражалась в адрес руководителей краевого УВД, администрации города, семьи Протокола и мордовала повариху капризными заданиями по меню в кулинарных традициях народов острова Святого Лаврентия.

Ближе к вечеру с некоторым изумлением и язвительностью в городе наконец-то встрепенулись и люди, потому как в сети секонд-хенда появилось видимо-невидимо полезных товаров из Франции, включая даже одеколон в крупных бутылках и тонкое древнефранцузское вино на разлив. Впрочем, встрепенувшиеся люди вскоре об этом забыли и рассосались по делам и окраинам. А вот Бронькин мучительно задумался: бросился ли это на штурм Олимпа возвратившийся из Франции мэр Кучугуров? или же решил себе умножить несметные прибыли французский папашка его креативного наёмника Чичикова? Но макроэкономист Хитрогрызов тут же его успокоил и привёл его мысли в стройный ряд, сообщив, что товары от лягушатников — это его личный проект в развитие дружбы с продажными таможенниками, где лишь доля Мудрецова прибилась к берегу Чичикова. Так что всё, что сейчас продаётся и покупается, принесёт в основном только ему огромную пользу в процветании, а Чичикову лишь небольшую выгоду принесёт, но и городу отпадёт неплохая занятость населения недели на две точно.