Владимир Степаненко - Точка росы

«Ну а я ночую сегодня здесь».

«Иван Михайлович, не обижайте нас. Мы приготовили вам номер в гостинице», — забеспокоился кто-то из начальства.

«А моих студентов можно обижать? Как не стыдно! Поставили ведро с водой в сарае и успокоились. Я ночую со своими студентами! Смотрите, — он строго погрозил пальцем, — а то ударятся студенты в бега!»

«Иван Михайлович, мы приехали работать. И в бега не ударимся».

«Все правильно. Но вы должны нормально отдыхать. Нефть — кровь индустрии. Чем больше мы ее отыщем, тем богаче будет страна. Я не представляю современной цивилизации без продуктов, в основе которых нет нефти. Нефть — топливо для автомобилей, самолетов, тракторов и сельскохозяйственных машин. Из нее получают искусственное волокно и каучук. Но пора со всей серьезностью поставить вопрос о развертывании газовой промышленности и открытии новых газовых месторождений».

«Иван Михайлович, это вы поручаете нам?»

«Вам и следующему поколению студентов нефтяного института. Работы непочатый край».

Калерия Сергеевна могла убежденно сказать, что встреча с большим и увлеченным человеком оставила неизгладимый след в ее жизни. А вот для молодого инженера-киповца учителем стал фронтовик. Учителя были разные, но каждый по-своему формировал характеры своих учеников. Взволнованная воспоминаниями, Калерия посмотрела в сторону Викторенко. Почему он вдруг нахмурил брови? Что не понравилось ему в выступлении старшего геолога? Она заставила себя внимательно прислушаться к докладчику.

Старший геолог все тем же ровным голосом настойчиво доказывал правоту выбранных точек для бурения, легко оперировал цифрами и сложными названиями.

«Изогипсы кромки», — машинально начала она повторять за геологом, стараясь поймать нить выступления. — «„Контур газоносности нижнего ангидридного горизонта“, „контур газоносности картамышской свиты“. О чем он говорит? Это давно всем известно. Почему умалчивает, что скважины 13 и 48 оказались пустыми?» Вскинула голову и снова встретилась глазами с молодым инженером. Показалось, что он умоляюще просил ее выступить.

— Вот и все, — сказал геолог и облегченно вздохнул. Неторопливо прошел к столу.

— Товарищи, — подвел итог главный инженер. — Расчеты Платона Кирилловича убеждают в правильности намеченных точек. — Он посмотрел в угол, где сидела Калерия Сергеевна.

— Можно мне? — спросил, поднимаясь резко, Викторенко. — У меня создалось впечатление, что Платон Кириллович собрался идти в наступление, не обеспечив себя разведкой. На мой взгляд, намеченные точки выданы наспех, без твердого обоснования!

— Викторенко, я не ковыряюсь в ваших приборах, — взорвался геолог.

— Мне кажется, — спокойно продолжил Викторенко, — нельзя ссылаться на одну интуицию, не подкрепляя ее данными сейсморазведки и промысловых геологических исследований. Но Платон Кириллович не показал нам ни одной диаграммы.

— Мои точки утверждены в управлении. Разве это не гарантия? — возразил старший геолог.

— Меня беспокоят две пустые скважины, — отпарировал Викторенко. — Их ведь тоже утверждали в управлении. А это выброшенные на ветер деньги!

— Деньги, ветер — слишком громкие слова, — вспылил старший геолог. — Какие у вас доказательства? Я готов выслушать любые замечания крупного специалиста, но представитель министерства, уважаемая Калерия Сергеевна, не сделала ни одного замечания. Она согласна с моими расчетами!

Калерия Сергеевна почувствовала устремленные на нее со всех сторон глаза. И в первую очередь требовал ее оценки нетерпеливый инженер КИПа. Машинально подвинула к себе схемы, технические наряды.

— Если нет ни у кого конкретных замечаний по докладу Платона Кирилловича, — объявил главный инженер, — то будем считать совещание законченным. Разберемся с представленными документами в рабочем порядке.

— Валентин Степанович, — тихо сказала Калерия Сергеевна. — Опасения инженера КИПа весьма серьезны. Скважины намечены без достаточного геологического обоснования. Я бы сказала, наугад. Такие скважины Иван Михайлович Губкин называл «дикими кошками». Думаю, что в наше время нельзя плодить «диких кошек». — Калерия Сергеевна почувствовала, как ее обдало жаром: температура, видно, поднялась от злости.

Викторенко не выдержал и громко зааплодировал.

Минуту помолчав, Калерия Сергеевна добавила:

— Считайте, что моя командировка в Шебелинку продлена на месяц.