Владимир Ионов - …А родись счастливой

Ни блондинка, ни этот её тонкоухий, видимо, никак не ожидали такого тихого и бьющего в грудь ответа. Она как бы поперхнулась, проглатывая обратно какие-то слова. Он вытянул толстые губы, покачал головой.

— Космонавт, испытатель парашютов? — спросил он.

— Сам ты испытатель, — опамятовалась блондинка. — Он у неё был хозяйственный руководитель областного масштаба, ничего мужчина, приветливый. Чего с ним случилось?

— Утонул. Провалился под лёд в машине.

— И давно ли?

— Неделю назад.

— Девятого дня, значит, ещё не было… Жалко. Но чего делать без брони — не знаю.

— Верок, а может, даму на первое время устроит диван в моём полулюксе? — кося на Любу глаза, спросил тонкоухий. — Пропиши её пока ко мне…

— Я тебя сейчас самого пропишу в холл на раскладушку, замкадник! Тоже мне благодетель нашёлся! — без разгона сорвалась на скандальный тон блондинка.

— Но дама, может, желает…

— Их тут знаешь сколько, желающих? Больше, чем комаров в тайге. Всё! Ты, дорогуша, дуй в свой полулюкс, а вы, как вас там? Поезжайте на своё телевидение или звоните им, пусть дают бронь. Без брони — мёртвое дело.

Администратор толкнула по барьеру в Любину сторону паспорт.

Люба поймала его, прикрыла им дрогнувшие губы, почувствовала, что к глазам вот-вот поднимутся свежие, тёплые слёзы, напряглась, чтобы удержать их. «Киснуть, Люба, не надо, — сказала себе. — Другая жизнь у тебя началась, заступиться некому, сама теперь воюй. Сама».

— Свяжите меня с директором, забыла его имя-отчество, — сказала она почти спокойно, во всяком случае, уже не просящее.

— Вон автомат на стенке, звони на здоровье хоть министру, — ответила администратор полунасмешливо.

— А чего это вы так? — спросила Люба. — Потребуется, позвоню и министру. А сейчас мне нужен директор, пожалуйста, наберите номер и дайте мне трубку. Я что, не то прошу? Или в «лапу» предлагаю, но мало? Я же не предлагаю…

— А вот это вы зря, — встрял тонкоухий. — Дайте ей червонец, и она успокоится.

— Пижон! — вскинулась с места блондинка. — Иди вон отсюда! Я тебе дам сейчас червонец!

— Спокойно, Вера Аркадьевна, — остановила её Люба. — С мужчиной вы потом разберётесь, а я прошу у вас директора.

— Господи, занесла меня сюда нечистая — кому чего надо, не знаешь! — перешла на визг блондинка, покрываясь пятнами за ушами и по открытой шее. Однако номер набрала и по тому, как испугалась голоса в трубке, Любе стало ясно, что сделала она это не специально, а в каком-то беспамятстве. — Ой, Вячеслав Кириллович? — изменилась она в голосе. — Это вы? Извините, это Колчинская, администратор. Вот тут Сокольникова приехала. Помните Анатолия Сафроновича? Он всегда в люксе на пятом этаже останавливался. Он погиб сам-то, а она вот просится устроить её на несколько дней. Но без брони, Вячеслав Кириллович. Вы разрешаете? Хорошо, Вячеслав Кириллович. Всё поняла, Вячеслав Кир… Ага, поняла, ага. Извините.

Положив трубку, она мягкой лапкой выкинула через барьер пару листков для оформления, лениво, будто и не покрывалась только что пятнами, улыбнулась:

— На десять дней разрешил в тот же номер, где всегда жили.

Прямой, подтянутый, очень чисто вымытый, какой-то даже матово-светящийся, Вячеслав Кириллович постучался в номер, едва Люба успела переодеться после душа. О Сокольникове он всё расспросил ещё по телефону, когда позвонил час назад, что зайдёт после оперативки. Поэтому он лишь участливо и молча пожал ей руку, вручил три белых зимних хризантемы и завёл разговор близкий к прошлому, но уже о настоящем и будущем.

— Не узнаёте свой номер? Да, мы его слегка перетряхнули. Новые времена, новые обои.

— Цены новые, — добавила Люба не без значения.

— Да уж! Цены новые… А что, есть затруднения?

— Нет, затруднений нет, но и денег — тоже не осталось, — улыбнулась она.

— Та-ак… — директор сел в низкое, глубокое кресло, обхватил розово-белыми руками колено. — А какие у нас в связи с этим планы?

— Большие. Но неважные. Говорят, можно на телевидение поступить в дикторы, но как это делается, не знаю.

— Тоже представления не имею, но это можно узнать. А что с пропиской? Без неё здесь — никуда, а сделать её не так просто даже для такого создания, как вы. В нашей системе нет лимитов абсолютно. У телевидения, возможно, что-то и бывает, но не уверен. Есть лимиты у коммунальщиков, но в дворники вы же не пойдёте, да и не примут!

— Это почему же не примут? — улыбнулась Люба.

— Ну, возможно, и примут, но быстро уволят по просьбе коллег со смежных участков, — подхватил он её тон.