Сьюзен Сассман - На диете

– Доброе утро, милый.

– Сколько сейчас?

– Половина восьмого. – Мои руки скользнули к нему. Детей нет. Спешить некуда. Можем заниматься любовью сколько душе угодно.

– Половина восьмого? – Фрэнклин скатился с кровати. – Как я умудрился проспать? – донеслось уже из ванной.

Я вскочила в полном недоумении и набросила очередной безразмерный шелковый балахон Сары-Джейн.

– Проспать? Ты же всегда встаешь в это время.

– Теперь придется вставать раньше. Отосплюсь после выборов.

– Да ты и так уходишь ни свет ни заря, а возвращаешься за полночь...

– Пойми, Барби, дел невпроворот. И где эти проклятые лезвия?

– Пачка в заначке, – подсказала я и улыбнулась. – Пачка в заначке, пачка в заначке... Слышишь, Фрэнклин? Ну-ка, повтори это трижды, только быстро!

Он не выразил расположения к играм. Отступил в сторону, надменно скрестил руки на груди:

– Взгляни сама.

Я послушно встала на цыпочки и обшарила “заначку” – верхнюю полку в зеркальном шкафчике у раковины. Лезвий не было.

– Ни следа пачки в заначке.

Фрэнклина перекосило. Что ж, если весело только одному, значит, шутка не задалась. Я смиренно попросила прощения.

– Эта твоя новая работа... – угрюмо бросил он ни с того ни с сего. – Похоже, целыми днями торчишь за компьютером.

– Не беда, – ответила я коротко. Прикинусь, что не уловила прозрачного намека: “Жена торчит за компьютером, а у мужа потом нет лезвий”.

Фрэнклин скрылся за стеклом душевой кабины и пустил воду. Беседа увяла окончательно, оставив едва уловимый муторный осадок. Я поспешила загладить свою промашку – полезла за серебряным станком от Тиффани. Бритвенный набор исчез. Глазам не поверила – ведь он буквально сросся с этим шкафом. Обшарила все полки, одну за другой, – ничего.

В ванной, подавая мужу полотенце, я без всякой задней мысли полюбопытствовала, куда делся его фирменный набор для бритья.

– Мой набор? – Фрэнклин принялся усиленно – пожалуй, чересчур усиленно – растираться.

– В твоем шкафу его нет.

– А зачем тебе понадобился мой набор?

– В нем есть лезвие. Тебе же нечем бриться.

Фрэнклина словно бы только что озарило. Так вот к чему я клоню? Не мешало бы все-таки научиться связно излагать свои мысли. Он все махал полотенцем. Махровая ткань энергично гуляла по сухому телу, грозя стесать кожу до самых сухожилий. Симптомы решительно перестали мне нравиться.

– Ах да, конечно. Я отвез его в избирательный штаб. Знаешь, полезно привести себя в порядок перед собраниями и официальными ужинами.

– А вдруг его уведут? Все-таки бритва за полторы сотни долларов...

– Пойми, Барби, что проку иметь красивые вещи, если не пользуешься ими?

Фрэнклин задрапировался в полотенце. Я вернулась в комнату. Сначала кожаный пиджак, теперь “Тиффани”... Кэтлин как в воду глядела – у Фрэнклина есть любовница.

“Любовница” – запульсировало в висках, – “любовница”.

Заткнись, Кэтлин!

– Что ты там бормочешь, дорогая?

Так я это вслух? Опять Кэтлин взяла надо мной верх, подавила волю. От отчаяния меня осенило:

– Я вот о чем подумала. Что, если на эти два месяца снять скромную квартиру в центре города? Сэкономишь час на дороге, мы сможем чаще бывать вместе.

Собственная находчивость меня восхитила.

Фрэнклин молча вышел из ванной и начал одеваться. Окрыленная надеждой, я наблюдала за ритуалом. Размеренный, неизменный, как сама вечность, он давно стал частью моей жизни. Носки – сперва на левую ногу, потом на правую. Брюки – тем же порядком. Свежая хрустящая рубашка...

– Вообще-то я и сам об этом подумывал. Не то чтобы квартиру, а так – угол, перекантоваться до утра, если засижусь на работе.

Я согласилась. Молодоженами мы жили как раз в такой конурке. Приятно пару месяцев довольствоваться малым, воскрешая прекрасные дни юности.

– Барбара, – Фрэнклин сосредоточенно застегивал пуговицы, снизу вверх, – мы тут ни при чем. Я сниму квартиру для себя.

Комната поплыла, затуманилась – нереальная, словно сцена из фильма ужасов. Вот наивная девушка (слегка толстовата, зато невинна) подступает к обаятельному красавцу. Звучит тревожная музыка. Ближе, еще ближе... Слишком близко! Красавец выхватывает бензопилу...

Вжик! Холодное оцепенение мешало прочувствовать боль, проникнуться кошмаром наяву.

Уловив выражение моего лица – точь-в-точь как у человека, которому отхватывают голову бензопилой, – Фрэнклин примирительно заговорил:

– Кампания все дорожает, экономлю буквально на всем. Нам просто не по средствам нормальное жилье в центре. Разве что комната, закуток.