Ингрид Нолль - Почтенные леди, или К черту условности!

Если бы дело было только в высокомерии продавщиц, в упор не замечающих женщин нашего возраста! Бывая по делам в городе, я давно перестала замечать на себе мужские взгляды. Если все-таки в молодых людях вопреки ожиданию просыпается интерес, то, чаще всего, он обращен на мой кошелек. Когда они замечают Аннелизу, то, скорее всего, потому, что она у них вызывает воспоминания о вкусной бабушкиной кухне. Когда вам за семьдесят, вас перестают воспринимать как женщину. Исключение еще могут сделать для бывшей киноактрисы или другой видной личности.

Аннелиза смотрит на проблему иначе. Она утверждает, что вокруг полно старичков, которые присвистывают ей в след. Я ни разу не была этому свидетелем. Свистящие вслед пенсионеры — не мой выбор. Я по горло сыта стареющими мужиками, которые для оживления своей потенции всегда предпочтут двадцатилетнюю молодку. Тут я злорадно подумала об Удо и не смогла сдержать ухмылку.

— Почему ты усмехаешься? — спросила Аннелиза.

— Есть все же на свете справедливость, она в определенном смысле компенсирует наши поражения, — поделилась я, не вдаваясь в подробности своих размышлений. — У Удо в новой семье давно нелады. Его вторая жена какое-то время с ним любезничала, но не подумала хорошенько, как быстро заканчивается такое счастье. Как твой Харди терроризировал тебя в последние годы, так и Удо мучает мою последовательницу и требует, чтобы она находилась рядом с утра до вечера. Они давно не путешествуют, никого не приглашают в гости, не ходят в театр или кино. День за днем она только и делает, что ухаживает за болезненным муженьком и готовит диетическую еду.

— Я вот-вот разрыдаюсь! Скажи проще: тебе ее жаль?

Мы засмеялись. Разумеется, я чрезвычайно довольна, что теперь свободна как птица.

— Только честно, — попросила Аннелиза. — Разве мы намного лучше мужиков? Если бы тебе позволили выбирать, разве ты не предпочла бы симпатичного молодого человека какому-то старикашке? Если бы у меня был шанс…

— Ой, да ладно, ты ведь не стала бы на полном серьезе крутить шашни с парнем, который годится тебе в сыновья?

— Наши дети давно не подростки, после двадцати они повзрослели. А твой Кристиан такой сладкий, я бы его прямо на месте скушала!

Господи, что она говорит! Шутит? Ее слова меня неприятно удивили.

Неодобрительная мина на моем лице развеселила Аннелизу, она захихикала и решила подразнить еще больше:

— Когда в четверг к тебе приедет сотрудник, не оставляй нас наедине ни на минуту.

В случае с Руди я могла быть абсолютно спокойна.

В сущности, я согласна с Аннелизой. Кто поспорит, что с молодыми людьми интереснее и веселее, поскольку с возрастом умение смеяться постепенно уходит. Малолетний ребенок может упасть наземь и хохотать от удовольствия, девочек-подростков тоже, бывает, не унять, если они примутся гоготать, даже в среднем возрасте мы любим посмеяться хорошей шутке или подурачиться в кругу друзей. Но проходят годы, в нас что-то незаметно меняется, и способность смеяться исчезает. Всмотритесь в безучастные лица людей пожилого возраста, и желание испытать чувство юмора отпадет у вас само по себе. А не может ли притягательная сила юношеской веселости как-то быть связанной с сексом? Скорее всего. После того как наш Кристиан стал жить отдельно, мы с Удо ни разу больше не переспали. Солнце перестало заглядывать к нам в дом, и наступило бесконечно долгое ненастье. Наверное, я должна буду со временем простить Удо за то, что он, пусть и в ущерб мне, решил еще пару лет продлить радость жизни с молодой женщиной. Ведь когда он после всего пересядет в кресло-коляску, ему станет не до веселья.

Как только я пришла к выводу, что лучше мудро и великодушно простить разведенного мужа, на меня вдруг накатила грусть. Прощание — своего рода пароль в жизни женщины. Сначала нам приходится прощаться с чувством защищенности родительского дома, потом с независимостью, какой пользуемся в молодости, наконец, расстаемся с детьми, с партнерами, с сексом, с профессией, со здоровьем, от нас уходят жизненная энергия и женская привлекательность. От себя я бы еще добавила лично свое сильное чувство — ярость. Оно с годами тоже растворяется.

Жизнь несправедлива. У меня стройная фигура и ухоженный вид, но это не добавляет мне ни внутренней уверенности, ни сильного желания мужчины. Аннелиза — круглая как шар и одевается как попало. Но что удивительно: ей вообще неведомо, как можно быть несчастной. Сын мгновенно раскусил ее: дай ей кислющий лимон, она и его съест с удовольствием.