Blayne Cooper - Мадам Президент

– Разве не предполагалось, что ты РАЗДЕВАЕШЬ меня?

– Позже.

Лаура хотела было возразить, но это действительно не имеет значения, если Дэв касается ее. Пока она это делает. Кроме того, 'позже' тоже звучало хорошо.

– Хорошо.

– Подъем.

Лаура еще раз приподняла бедра от постели и почувствовала мягкие брюки, которые тут же согрели ее ноги. Затем сильные руки легли на ее запястья, подняв в вертикальное положение.

– Лифчик оставить или убрать?

Блондинка подняла бровь.

– И ты еще спрашиваешь?

Дэв хихикнула и нежно удалила указанный предмет.

Лаура тихо застонала.

– Позже?

– Точно. Позже. – Дэв бросила лифчик на остальную груду одежды. Затем помогла Лауре надеть футболку. Дэв не смогла сопротивляться желанию позволить своим рукам проникнуть под одежду и прикоснуться к теплой коже.

Лаура удивленно вздохнула, когда Президент коснулась суставами пальцев нижней части ее груди. Прежде чем блондинка успела произнести хоть слово, большие пальцы Дэв легко коснулись ее сосков, отчего те немедленно превратились в маленькие столбики.

– Дэвлин, – Лаура ответила на приятные действия низким рычанием, – будь хорошей.

Синие глаза невинно округлились.

– Это было хорошо. Подлостью было бы, если бы я подняла твою футболку… – Что она тут же и сделала. – И опустила свой рот…

– Стоп! – Лаура отодвинулась, укоризненно покачав указательным пальцем перед лицом Дэв. – Ты одела меня снова по какой-то причине. И раз 'после' еще не наступило, не начинай то, что мы не сможем закончить. – Она одернула футболку. – Какой у нас план?

Дэв нахмурилась, но быстро справилась с собой.

– Ты, я, дети, Монополия в гостиной? Эмма испекла печенье и сделала какао.

– Замечательно. – Лаура удовлетворенно вздохнула, чувствуя себя намного лучше, чем несколько десятков минут назад. Она наклонилась к высокой женщине и сердечно поцеловала ее, с трудом сопротивляясь желанию продолжить. – Как прошел твой день? – Она вытерла крошечное пятнышко помады в уголке губ Дэвлин.

Дэв подала плечами. Она поставила Лауру на ноги и обняла за талию, после чего обе начали медленную прогулку к двери.

– Слетала утром в Нью-Йорк, чтобы выступить с речью перед ООН.

– Хвастайся.

Дэв посмотрела на настенные часы, опустила взгляд на повестку дня, лежащую на столе рядом с блокнотом. Она мысленно закатила глаза, слушая молодого человека, стоящего у противоположного края стола, который как раз перешел к сороковому голографическому наглядному пособию, объясняющему причину гибели урожая.

Президент знала, что должна обращать внимание на его слова, но это было выше ее сил. Дэв уже решила, что поддержит просьбу о помощи фермеров, детище которых – озимые культуры пшеницы, пали жертвой необычайно ранних и резких зимних бурь. Для Дэв этот молодой человек был 'проповедником перед церковным хором', как сказал бы ее отец. Ей не нужны были его убеждения.

Кроме того, сегодня суббота, у Дэв важная встреча, а он говорил уже НАМНОГО дольше, чем было запланировано. Ее мысли вновь отправились к новому роману Лауры об Адрианне Нэш. Хотя ее псевдоним и значился как соавтор, Дэв оставила непосредственное написание блондинке, ограничив свой вклад сюжетом и идеями по развитию характера. Что она не могла понять, так это почему Лаура решила ввести мускулистого персонажа по имени Дирк. И, хуже всего, почему Дирк должен пользоваться успехом у Адрианны!

Дэв нахмурилась и зачеркнула круг, которым было обведено имя Дирка на повестке дня.

– Проклятый радикал будет глотать пыль прежде, чем он успеет добраться до Адрианны! – Пробормотала она, невинно посмотрев в потолок, когда поняла, что сказала это вслух.

– Мадам Президент? – Заместитель Министра по сельскому хозяйству, тот самый занудный молодой человек, смотрел на нее круглыми глазами, в ужасе оттого, что у нее мог быть вопрос.

Дэв слегка смущено улыбнулась и махнула рукой.

– Мне жаль. Я отвлеклась ненадолго. Пожалуйста, продолжайте.

Он кивнул и дал голосовую команду на смену голограммы. На новой картинке было два колоса пшеницы. Один из них был явно поврежден, в то время как другой был цел.

Дэв оглядела лица других людей, находящихся в комнате и, убедившись, что большинство еще бодрствует, позволила себе вернуться обратно к блокноту. "Ты собираешься ввернуть просто прекрасный подтекст, Лаура. Боже, это будет столь же шокирующе, как было в 'Зене'". Прошло двадцать лет после завершения показа, но она все еще бесилась из-за того, что авторы навсегда вставили бойфренда недели. Зена и Габриель любили друг друга. Конец истории.