Вячеслав Кабанов - Всё тот же сон

Хорошо зная нравы своих соплеменников (хотя бы и писателей), Гусейн быстро оповестил весь Дом творчества, кто я есть и как страшен в гневе мой супруг, способный за один взгляд в мою сторону навсегда лишить человека возможности печататься и, соответственно, получать гонорары. Это принесло мне свободу и необходимое одиночество. К тому же у меня появился ещё более мощный опекун — постоянно проживающий в Шувелянах Исаак-муаллим, чудный мужик, очень пожилой и очень почитаемый всеми секретарь союза писателей Азербайджана. Его побаивались, а у него не было причин бояться моего мужа, просто мы как-то очень симпатизировали друг другу. О том, какбоялись остальные, а заодно и о их нравах, можно судить по прелестной истории, которая произошла к концу моего пребывания в Шувелянах, когда все меня уже знали, с подарками не лезли и предпочитали держаться подальше.

А было так. После завтрака я по обычаю вышла на крыльцо покурить, потому что весь остальной день до темноты я торчала в номере под кондиционером, не высовывая носа из-за чудовищной жары. Сидела боком, спиной к дверям в столовую, но почувствовала, что кто-то сел рядом. Еще за завтраком я заметила нового постояльца и, поскольку уже давно никто в Шувелянах не решался нарушать моего одиночества, сразу подумала, что это он. Впрочем, меня это никак не касалось, и я продолжала думать о скором возвращении в Москву. Мои размышления прервал мужской голос с характерным восточным акцентом:

— Мой номер 517. Приходи после десяти.

Я ошалела до такой степени, что первое, что пришло мне в голову, было почему-то рассуждение о том, что я живу в люксе № 417, а это значит, что у него тоже люкс. Переварив эту мудрую мысль, я пришла в себя, докурила сигарету, встала, повернулась наконец к маленькому кривоногому аборигену и, выбрасывая сигарету, предложила ему подняться в номер 617 к Исааку-муаллиму и передать ему, что именно он только что предложил Ирине-ханум.

За обедом его уже не было: сразу после разговора с Исааком он собрал свои вещи и поспешно отбыл в Баку.

Был он известным азербайджанским драматургом.

К этому рассказу я позволю себе кое-что прибавить. Об азербайджанском драматурге. Но не о том, который так недолго занимал люкс 517. О другом. Он был не только драматург.

Альфи Сахликович Гасымов занимал должность главного редактора Госкомиздата Азербайджанской ССР. Он часто наезжал в Москву и любил поболтать с сотрудниками республиканского управления. Речь его бывала цветиста:

— Сын у меня, слушай, женился. Надо мальчику жить своим домом. Что, слушай, делать? Иду Баксовет. Вот, говорю, сын женился, прошу, слушай, дай однокомнатный сексия… А председатель Баксовет не хочет. Слушай, говорит, Альфи, ти кто ест такой, а? Ти ест выдающий фисатель, киритик и дыраматург… Известный Баку, Москва и дальше! Почему просишь однокомнатный сексий?! Трёхкомнатный сексий возьми!!!

Славно жилось в Советском Союзе писателю при хорошей чиновничьей должности!

Прощай, Госкомиздат!

В издательстве «Детская литература» внутренний конфликт — между директором и главным редактором (отчего-то для наших издательств — обычное дело).

Главный редактор Игорь Ляпин — по совместительству — поэт и зять великого Сартакова, секретаря правления Союза писателей СССР и проч. и проч. Я как-то получил приглашение на творческий вечер зятя в Политехническом. Вечер открыл Егор Исаев, запустил Ляпина и сел в первый ряд. Я всё время видел его затылок.

Со мной рядом сидел Борис Александрович Дехтярёв, академик, главный художник Детгиза, и я минут через пятнадцать слушания различных восклицаний, несущихся с эстрады, спросил его:

— Вы не знаете случайно, а где же поэзия?

На что Борис Александрович мне ответил:

— В последний раз я слушал здесь Маяковского.

Когда же на эстраде «поэзия» кончилась, на неё взобрался Егор Исаев, непостижимым образом (ведь никуда не выходил!) совершенно пьяный. Он обнимал, целовал Ляпина, вздымал руки в духе бродячего актёра из гамлетовской «мышеловки» и громоподобно ревел:

— Поэт! Большой!! Большой поэт!!!

Видимо, Егор Исаев и накаркал. Потому что Ляпина ввиду конфликта пригласили в ЦК и сказали, что для пользы родного отечества ему надлежит сосредоточиться на творческой работе.

Оказалось, что всё это касается меня. Саша Виноградов (директор) захотел, чтобы я стал главным редактором «Детской литературы». Это было бы славно, но что скажет М.В.? Если он не захочет меня отпустить, то ничего тут не поделаешь…