Виктор Левашов - Третья половина жизни

Начальству это надоело. По указанию Савчука следователи местного управления КГБ возбудили против «чёрных адвокатов» уголовное дело по статье 70-й Уголовного кодекса за распространение сведений, порочащих государственный и общественныё строй. Обвиняемых было четыре человека. Мера пресечения – содержание под стражей.

Норильск небольшой город, в нём все знают всех и все знают всё. До Леонтьева доходили слухи об этом деле, но он не видел причин в него вмешиваться. Ситуация изменилась, когда однажды ему позвонили с вахты телестудии и сказали, что его хочет видеть Ольга Хазанова.

– Вы меня помните? – спросила она, когда Леонтьев нашёл свободную комнату, где им никто не мог помешать.

– Очень хорошо помню. И как вы выходили замуж, тоже помню, – ответил он, с интересом рассматривая неожиданную посетительницу. За два года, минувшие с той весны на Имангде, она почти не изменилась, только строже стало лицо и тревожнее серые глаза. – Вы взяли фамилию Игоря?

– Да. Когда обменивали в ЗАГСе свидетельство о браке.

– Вам удалось защитить диплом? С этим, помнится, были сложности.

– Удалось, мне пошли навстречу. Взяла распределение в Норильск, уже два года работаю в экспедиции.

– Как дела у Игоря? – продолжал Леонтьев. – Оставил он свою идею о разработке Имангды?

– Нет, я потому и пришла к вам. Игоря арестовали.

– Вот как? За что?

– За Имангду. Он требовал возобновить там разведочное бурение.

– Смысл? – не понял Леонтьев. – Вроде бы выяснили, что руды там нет.

– Руда там есть, – возразила Ольга. – Такая же, как на Талнахе. Мы проработали там весь прошлый сезон. Он нашёл обнажение рудного тела. Недалеко от сопки Плоской. Он оказался прав, а всё остальные неправы.

– И что?

– На его требования не обращали внимания. Он стал писать во все инстанции – в Красноярск, в Москву. Помогал рабочим составлять жалобы.

– И попал в «чёрные адвокаты»?

– Так получилось. Его обвиняют в антисоветской агитации. Но он ничего не писал о советской власти. Только о начальстве, которое ошиблось в стратегии и не хочет эту ошибку признать. Он называл это преступлением. Валерий, я не знаю, что делать. Игорь вторую неделю сидит в следственном изоляторе. Свидания с ним мне не дают. Говорят, до суда не положено. Вы работаете на телестудии, вас все знают. Помогите нам. Я не знаю, как мне жить, если его посадят. Его могут посадить?

– Могут.

– На сколько?

– На пять лет колонии и на семь поражения в правах. Это называется по рогам. Такие суды уже были.

– Но это же чудовищная несправедливость! Вы согласны?

– Я-то согласен. Но от меня мало что зависит. Я подумаю, что можно сделать. Не стоит, Ольга, расстраиваться раньше времени. Возможно, всё обойдётся. Я сделаю что смогу.

– Спасибо, Валерий. Надеюсь на вас.

Проводив Ольгу, Леонтьев задумался. Легко сказать «сделаю что могу». А что он может?

На следующий день он позвонил в НКГРЭ и попросил Шубина о встрече по важному делу. Начальник экспедиции принял его благожелательно, но когда узнал, что речь пойдёт о Хазанове, помрачнел.

– Я как чувствовал, что с ним мы нахлебаемся неприятностей.

– Его жена сказала, что он нашёл на Имангде жильную руду. Такую же, как на Талнахе. Это так? – спросил Леонтьев.

– Похоже, что так. Мы исследовали образцы. Есть сходство с талнахской рудой. Настораживает одно. Когда человек одержим какой-то идеей, его утверждениям нужно доверять с осторожностью.

– Вы считаете, что он мог выдать талнахскую руду за имангдинскую?

– Этого нельзя исключать. Но я в это не верю. Он геолог, а настоящий геолог никогда на подлог не пойдёт. Приходится признать, что мы все ошиблись, а он оказался прав. И прав был Неверов, когда предположил, что Имангда может быть продолжением Талнаха.

– Но если всё это так, почему вы отказываетесь провести там разведочное бурение?

– А толку? Ну, проведём. Убедимся, что руда есть. И что? Прекратить строительство «Октябрьского» и начать разрабатывать Имангду? Кто же на это пойдёт? В Талнах уже вложены сотни миллионов, процесс идёт, его не остановить. Вставать на его пути всё равно что перед тяжелым поездом. Раздавит и не заметит. Что и произошло с Хазановым.

– Вы знаете, что его посадили и обвинили в антисоветской агитации? – спросил Леонтьев.

– Слышал. Я про это и говорю. Глупость. Какой из него антисоветчик? Он одержимый. А это не преступление. Надеюсь, что это выяснится на суде.

– А то вы не знаете, какой у нас суд. Есть указание посадить, и посадят, не посмотрят на его одержимость.