Виктор Левашов - Третья половина жизни

– Ни одного, товарищ Сталин.

– Вот как? А позавчера?

– Ни одного, товарищ Сталин. По распоряжению наркома Кагановича я отстранен от работы.

Сталин укоризненно покачал головой.

– Это нехорошо. Товарищ Каганович нерационально использует кадры. Но я думаю, что на первый вопрос мы можем ответить утвердительно: да, товарищ Завенягин способен справиться с делом, которое мы хотим ему поручить… Но тут возникает второй вопрос: согласится ли он? Не покажется ли ему это назначение оскорбительным? Сейчас в отрасли, которой он руководит, работают миллионы людей. А на стройке этого… – Заглянул в бумаги. – Норильского комбината всего несколько тысяч…

– Контингент Норильлага – девятнадцать тысяч, – подсказал Каганович.

– Всего девятнадцать тысяч, – повторил Сталин. – Но разве для настоящего коммуниста имеет значение масштаб дела? Разве к лицу настоящему коммунисту разделять задания партии на важные и неважные? Нет, не к лицу… А теперь нам остается спросить товарища Завенягина: согласен ли он принять новое назначение?

– Да, товарищ Сталин.

– Другого ответа мы и не ждали. Назначением товарища Завенягина Совнарком подчёркивает, какое значение он придаёт этой стройке. Думаю, можно перейти к следующему вопросу…

В конце апреля 1938 года в деревянном здании управления Норильскстроя на Нулевом пикете представитель ленинградского института «Союзникельоловопроект», средних лет инженер в двубортном костюме, знакомил руководителей стройки с будущим Норильска и комбината, каким оно виделось проектировщикам ленинградского СНОПа. На стенах были развешены планшеты с планами рабочего посёлка и схемами рудников «Гора Рудная» и «Угольный ручей». Всё это украшал плакат очень оптимистического содержания: «Догоним по градостроительству Подкаменную Тунгуску!»

Весна в том году задержалась с приходом в Норильск. Морозы спали, световой день удлинился, но обрушились небывалые пурги. Балки и бараки заметало по самые крыши, машины глохли в пятиметровых сугробах, при порывах ветра ничего нельзя было увидеть в нескольких шагах. Люди, вызванные на совещание, долго отряхивались от снега и только потом раздевались и усаживались на табуретки и деревянные лавки.

Слушателей было человек двадцать. Многие в форме НКВД, другие в штатском, вольнонаёмные. Несколько человек были в невзрачных серых куртках, инженеры из расконвоированных.

В присутствии лагерного начальства они старались держаться незаметно. Начальник Норильскстроя Владимир Зосимович Матвеев, сухопарый, лет сорока, в ловко сидящей на нём военной форме, слушал ленинградского проектировщика не очень внимательно, время от времени выглядывал в приёмную, в которой дежурил его секретарь Саша, младший лейтенант госбезопасности, комсомолец 30-х годов, переполненный непробиваемым оптимизмом, затем возвращался на своё место.

– Обратите внимание на этот планшет, – докладывал представитель СНОПа. – Здесь вы видите общий план рабочего посёлка Норильск, каким он будет всего через несколько лет. Посёлок расположится в предгорьях выше озера Долгого, на скальных фундаментах. Мы рассматривали вариант вынесения посёлка в сторону от заводов, за озеро Долгое, но отвергли его. Во-первых, потому, что строить дома на вечной мерзлоте нельзя, у нас уже есть опыт, когда дома с печным отоплением проваливались в мерзлоту. А во-вторых, в здешних местах, где в год бывает около 130 метельных дней со скоростью ветра в 20—25 и даже до 40 метров в секунду, строить посёлок на открытом месте было бы вредительством, так как из-за пург и снежных заносов нормальная жизнедеятельность такого посёлка была бы невозможной…

– Где Воронцов, узнали? – спросил Матвеев, заглянув в приёмную.

– Из Игарки сообщили: выехал ещё утром. На аэросанях. Все вопросы с поставкой нам леса решил. Сказал, что заедет в Дудинку, хочет узнать, что за человек летит из Красноярска.

– На аэросанях! Обязательно сломаются!

– Что вы, Владимир Зосимович! – изумился Саша. – Это же транспорт будущего! Уже к концу следующей пятилетки все будут ездить только на аэросанях!

– Что за самолёт, выяснили?

– Спецрейс из Красноярска. К нам. Диспетчер сказал, всего один пассажир. Из Москвы.

– Кто?

– Никто не знает.

– Что новое – сразу мне!..

– Теперь я ознакомлю вас с основными положениями, из которых мы исходили при проектировании рудников, – продолжал представитель СНОПа. – Посмотрите на этот чертёж. Здесь вы видите вертикальный разрез рудника «Угольный ручей». Предполагается пробить гору штольнями, соорудить перепускную шахту, глубина её будет около ста сорока метров, и отвозить руду по откаточной штольне электровозами…