Елена Колядина - Под мостом из карамели

– Ты что батюшке на именины приготовила? – спросила ученица сестринского училища свою подругу.

– Вязаный жилет. В прошлом году я ему кролика подарила, беленького, пушистого!

– Ой, кроличек! Забавный? Я тоже хочу!

Обе засмеялись, смех стучал, как топот кроличьих лап.

– А батюшка мне сказал: милое дитя, в следующий раз, прежде чем делать такие подарки, спроси меня. Поэтому в этом году я ему послала эсэмэску: «Батюшка, что вам подарить? Могу связать джемпер». А он позвонил и попросил тонкую безрукавку, надевать под рясу.

– Может, мне в миру постричься? – спросила сестра монахиню.

– В миру тяжелее будет, – вздохнула монахиня. – В монастыре жить проще, искушений и суеты меньше.

– У вас кто духовник? – вдруг обратилась сестра к Лете.

– Духовник, это к кому на исповедь ходят? – уточнила Лета.

– Нет. С кем вы советуетесь в делах?

– Ни с кем, – сказала Лета и вдруг призналась: – Я боюсь кому-то довериться. Пожилой человек меня осудит, среднего возраста – не поймет, а молодой вообще ничего о жизни не знает. Каждый сам должен решать свои проблемы!

– Ой, нет! – почти хором воскликнули сестра и монахиня. – Вы не правы. Ум ведь не в седой бороде. Иному молодому за его чистоту такая мудрость дается, что и за сто лет не наживёшь!

Сестра разрезала яблоко и положила на блюдце. Все взяли по доле.

– Представляете, говорят, в Москве будут строить новый храм по образу Воскресенского собора в Новом Иерусалиме! – вдруг, вспомнив новость, воскликнула ученица сестринского училища.

Все кроме Леты пришли в такой восторг, что прекратили жевать яблоко.

– Ничего себе!

– Прямо как ново-иерусалимский?

– А в каком районе?

– Неужели с изразцами?

– Что же это всем архитекторам Новый Иерусалим-то так по душе! Прямо как будто ничего другого в мире нет.

Лета крутила головой, слушала и удивлялась – как и в любой компании, здесь болтали, смеялись и даже шумели, но совсем о других вещах.

– Знаете, что мне сестра из хирургии рассказала? – таинственно произнесла монахиня. – Которая на паллиативной палате, беленькая такая, шрамик на губе.

Все замолкли и уставились на монахиню.

– Так, говорит, устала за этот год – без отпуска, больные все тяжёлые, сил прямо нет. Решила доработать месяц и уволиться. А в то же время мучают сомнения. И вот пошла она в ночную смену в приёмное, по боковой лестнице. Идет, задумалась, вдруг навстречу – старичок. Она с ним поздоровалась, спросила, из какого отделения? А старичок и говорит: «Сомнения твои извинительны и они уйдут. Потому что нет твоей вины, что больные такие тяжёлые – это от их грехов. Пойдем, милая, про каждого расскажу. Повернулся и пошёл, сестра следом, а ноги сами вверх по ступенькам несут, никакой усталости. Старичок в каждую палату дверь открывает, называет больного и рассказывает: «Этот о матери забыл, этот – объедается без меры, та – начальника обманывает и тоже ест много, эта – злится на весь свет». Замолк, пошёл по коридору и вдруг исчез. Сестра пришла на своё место, взглянула на икону, а на ней – этот старец. Сам Чудотворец приходил! Решила не увольняться, как на крыльях летает.

Все стали обсуждать событие без всяких сомнений в его реальности. Лета повела глазами и проморгалась – как можно верить в такие истории? Ночная смена, полумрак, конечно, сестра просто заснула и видела старика во сне. Но наивная детскость рассказа и простодушие обмана так тронули Лету, что она улыбнулась.

– От излишней пищи многие заболевания, это научно известно, – заметил брат. – Жировая интоксикация печени, повреждения сосудов.

– Болезни нам за грехи, – сказала монахиня.

Лета делала вид, что верит.

– Профессор, – ученица сестринского училища назвала имя, – сказал, кто правильно питается, у того стул, как у овечки, по чуть-чуть.

Все закивали и разлили по чашкам остатки смородиновой заварки.

В дверь стукнули, все обернулись. Охранник через порог протянул два набитых продуктами пакета из супермаркета, просвечивали бутылки сока, йогурты, мандарины.

– Сейчас привезли, просили передать тем, кого не навещают родственники, и сёстрам милосердия.

– Спаси господи, – старшая сестра приняла пакеты. – Записку с именем благодетеля оставили?

– Не захотели, сказали: «Как зовут – неважно, господь разберется».

– У нас в третьей палате … никто не навещает? – уточнила старшая сестра, назвав имя и отчество больного. – Тогда продукты ему.

– Я отнесу, – кивнула ученица.