Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)

«Когда вы сможете послушать пьесу, которую я посвятил вам? Может быть завтра, у меня на вилле? У меня прекрасный итальянский рояль. Я повезу вас на своем новом «порше», мы доедем быстро. Потом мы пообедаем и вернемся в отель». «Спасибо, — безмятежно рассмеялась Оксана и подняла лицо к Сергею. — Но завтра мы с Сергеем едем на экскурсию в Линдос, а потом будет писательский ужин в рыбном ресторане».

«Линдос не завтра, а послезавтра, но все правильно».

Она неожиданно чмокнула его в шею и погладила по голове: «Терпи, терпи». Медведев приобнял ее и похлопал по спине.

Люди разбредались из холла, уверенные, что подсмотрели чужую тайну — первая леди отеля сделала свой выбор. Наверное, он сказочно богат, если позволяет себе простую одежду на музыкальных вечерах…

Остаток вечера провели в баре. Оксана азартно повела плечами: «Дворяне обычно охо-хо! Любили развернуться! — и оглянулась на бармена. — Шампанского!» Она пела за роялем «Очи черные», подыгрывала Медведеву — он басил, притоптывая ногой: «С боем взяли город Брест, город весь прошли…» Шипело шампанское, на тарелках появлялись и исчезали бутерброды с икрой — их весело приносили официанты, маэстро, скинув брусничный пиджак, играл нечто невообразимое — очевидно, хоронил свои надежды, отчего жидкая, но дружная толпа ночных обитателей бара немного пришла в уныние, которое, впрочем, развеялось, как только за рояль вновь села Оксана и завела сильным мягким и высоким голосом «Подмосковные вечера». Танцевали. «Да чтоб я свою дворянскую кровь какому-то вшивому Розалису подарила! — восклицала Оксана и припадала к груди Медведева. — Ни за что! Правда, Сережа?» У Медведева почему-то брали автографы, и метрдотель попросил сделать памятную запись в массивной гостевой книге, что он и исполнил, нарисовав шпиль Петропавловки и Акрополь Родоса, соединенные струящейся надписью «Friendship!» (стр. 48 гостевой книги отеля «Медитерранеан» за декабрь 199… года.). Вспыхивали блицы фотоаппаратов. Медведев пил лишь минеральную воду и, подыгрывая толпе, изображал пьяного медведя и плясал вприсядку.

Досталось выпить и озябшим рыбакам на темном молу, и случайной паре англичан, возвращавшейся с прогулки. В честь последних Оксана исполнила «Geаrl», обратив лицо к темному морю и сорвав едва слышимый на берегу аплодисмент.

У отпертой двери номера Оксана положила ему на плечи руки и посмотрела длинным тягучим взглядом: «Ты хочешь зайти?» — «Да, — кивнул Медведев и помолчал, не отводя взгляда. — Но не зайду. Ты же знаешь… Сокровища покупаются целиком». Она привстала на цыпочки и с грустной улыбкой чмокнула его в подбородок: «Спокойной ночи».

«Только ни с кем не разговаривай, — напомнил ей вслед Медведев, — даже с таксистами!» — «Ладно». — Она засмеялась и поспешно хрустнула замком.

Портье делал вид, что не замечает выходящего из лифта Медведева, — опустив голову, деловито раскладывал бумажки.

Медведев сел за руль и медленно покатил по пустой набережной. Он неспешно проехал мимо холма Монте-Смит, где за деревьями угадывалась подсветка Центра, и медленно двинул машину по шоссе, вдоль темнеющего справа моря. Со стороны могло показаться, что автомобиль везет мрачный груз под покровом ночи или ждет с моря сигнала контрабандистов. Пару раз он съезжал на плотную хрусткую гальку, клацала дверца, и у темной воды долго светился огонек сигареты. Голубой «форд-скорпио» проехал по извилистому шоссе несколько километров, сделал разворот и помчался, набирая скорость, обратно, пока не взлетел узкой улочкой к вершине уснувшего холма.

В десять часов утра следующего дня Медведев спустился в столовую, набрал номер сотового телефона могильщика Бори, ему ответил хриплый мужской голос, он представился, напомнил о себе и коротко, без объяснений, изложил свою просьбу. Боря сказал, что на кладбище он появится к обеду, но в просьбе не отказал и удивления не выказал. «Во сколько мне вам позвонить?» — осведомился Медведев. «Звоните к часу», — был ответ.

Медведев вышел с чашкой кофе на террасу. Болела голова, словно вчера было выпито, и немало. По лестнице спускался Джордж, шлепая тапочками и улыбаясь: «Монинг!» Короткая седая стрижка, румяное лицо, голубые глаза потомка римских легионеров, крепкое рукопожатие гимнаста. Он стал как родной за эти две недели. И прекрасное чувство профессионального братства — мы пишем на разных языках, мы, может быть, никогда не прочтем друг друга, но мы знаем, что такое быть писателем, быть частью своего народа и быть чуть над ним, чуть в стороне, описывая его боль, радости, страхи, любовь, горе, возвышение и унижение, смех и слезы… Нас немного на земле, и мы всегда поймем друг друга… Медведев почувствовал, как его потянуло к Джорджу, словно это старший брат спускался по лестнице — сейчас он посмеется над твоими нелепицами и даст совет.