Зарин Андзор - Караван в горах. Рассказы афганских писателей

— Вот они! — Сосед указал на кочевников.

— Угрожал Шир Али соседу? — обратясь к кочевникам, поинтересовался хаким.

— Да, угрожал!.. Угрожал! — разом ответили они.

— Я?.. Ничего подобного! — испугался Шир Али.

— Угрожал!.. Угрожал!.. — повторили кочевники.

«Откуда взялись эти кочевники?! Я же их не знаю! Я ведь ничего против них не имею!» — подумал Шир Али и, показав на них рукой, сказал:

— Я их не знаю! Никогда раньше не видел!..

— Ни в одном законе нет положения, на основании которого обвиняемый обязательно должен знать в лицо свидетелей!.. — ответил хаким.

Открыв рот, Шир Али удивленно слушал эти ученые слова, но опять ничего не понял и не знал, что же теперь говорить. Растерянно он посмотрел в сторону соседа и кочевников, которые таращились на лысину хакима, думая, наверное, о своих юго-восточных степях.

Шир Али подумал, что скорее всего хаким вовсе не знаком с его делом. И опять стал рассказывать о том, как река изменила русло и как сосед захватил его чаман…

— Подай иск, а сейчас ты сам обвиняемый! — перебил хаким.

Поднялся шум. Шир Али твердил, что сосед отобрал у него чаман, сосед утверждал, что Шир Али хотел убить его из ружья; хаким говорил, что Шир Али угрожал оружием; тот клялся, что ничего плохого не сделал, а кочевники со своими желтыми зубами повторяли одно и то же: угрожал, угрожал!

Хаким совсем вспотел, и это испугало Шир Али, напряженно следившего за ним своими растерянными глазами. Он боялся, как бы, не дай бог, хаким не свалился в беспамятстве, и шарил глазами по углам в надежде что-нибудь найти и помахать над его лицом.

В конце концов хаким совсем вышел из себя, встал из-за стола и стал кричать еще громче. И вдруг беспокойство Шир Али сразу исчезло: он понял, что хаким навряд ли потеряет сознание. И вообще, может быть, у него просто привычка много потеть!.. А тут хаким позвал солдата и приказал всех вывести, добавив, что состоится суд. Так ничего и не добившись, все разошлись.

Шир Али решил написать письменную жалобу. Он ходил с ней из одной конторы в другую, везде оставляя деньги; в конце концов снова возвращался в первую контору и снова блуждал со своей жалобой. Так пролетали дни, потом недели. К его жалобе подклеили еще одну бумагу, а когда и та была исписана разными почерками, то подклеили третью. Теперь жалоба была величиной в несколько гязов[ Гяз — мера длины, около 1 метра.], но конца тяжбы так и не было видно…

Каждое утро, положив за пояс кусок хлеба, Шир Али покидал дом, сказав жене, что идет к властям. А жена только молча смотрела на него и вздыхала. Шир Али опять таскался по конторам, а когда заходил в чайные выпить чаю, его расспрашивали о тяжбе, и он отвечал, делясь со всеми своими тяготами. Теперь уже все знали о его злоключениях: хаким, кадий[ Кадий — судья.], все чиновники, даже солдат, но конца всему так и не было видно. А по вечерам, усталый и беспомощный, Шир Али возвращался домой и видел, что соседские коровы все так же пасутся на его чамане, а его — бродят где-то поодаль.

Однажды в чайной его бумаги прочитал какой-то мулла и, покачав головой, сказал:

— Проиграл ты тяжбу!

— Как проиграл? — У Шир Али зазвенело в ушах, губы пересохли.

— Здесь все против тебя! Тебя просто-напросто провели! — взглянув еще раз на бумаги, ответил мулла.

И тогда Шир Али почувствовал себя совсем разбитым и одиноким. На сердце лег тяжелый груз горя и печали. Он чувствовал, что не только теряет чаман, но и что куда-то ускользает вся его жизнь, и в конце концов до него дошло, что он и впрямь проиграл тяжбу. Казалось, что с Шир Али воюет какая-то невидимая сила, и в душе у него закипала ненависть к коварному соседу. Потом ему пришла мысль, что во всем виновата река, ведь не измени она своего русла!..

С этими мыслями Шир Али побрел домой. Когда он добрался до своей хижины, было уже совсем темно. Перейдя через реку, он стал кругами ходить по чаману. Сердце сжимала тревога, и Шир Али показалось, будто и чаман тоже жалуется на реку. Остановясь, он увидел свет лампы в доме соседа и опять почувствовал острую ненависть. Мгновение Шир Али прислушивался к монотонному шуму реки и опять подумал, что все это дело ее рук. И тогда ему почудилось, что река тоже заодно с соседом. Неожиданно, протягивая руку то по направлению к дому соседа, то к реке, Шир Али закричал:

— Вы!.. Вы мои враги!.. Вы оба мои враги!.. Кровопийцы!..

Горло сковал гнев. Он сел на чаман, и из его маленьких глаз брызнули слезы.

— Что же теперь делать?! — чувствуя, что весь мир враждебен ему, с горечью протянул Шир Али. Потом, опустив голову и от этого став совсем маленьким, он побрел домой.