Юлий Крелин: Заявление

То и была обитель главного прокурора района.

Здесь стояли и свободные стулья, для грядущих нарушителей, свидетелей или защитников.

Долго ей ждать не пришлось.

— Садитесь, Галина Васильевна.

— Спасибо, Борис Васильевич, — Галя загодя получила примитивную информацию об именах главного прокурора и его заместителя. — Только я не знаю, может, мне уже полагается вас называть гражданин прокурор?

— Не шутите, Галина Васильевна. Наше место не шуточное.

— Простите. Я понимаю всю неуместность… Но чем сейчас в нашем положении можно защищаться?

— Фактами. Фактами, Галина Васильевна. Ваше положение действительно не из приятных. Главное, что у вас неправильно, — это элементы халатности в вашей личной деятельности. Да, да. Минуточку, Галина Васильевна, я все знаю, что вы хотите сказать, и тем не менее речь идет, конечно, о не обеспеченной вами консультации гинеколога. Вы, ваши коллеги дважды подтвердили в истории болезни необходимость консультации гинеколога. Больная находилась в вашей палате, ваша прямая обязанность была проследить и обеспечить осмотр гинекологом, а задействован в лечение этой больной необходимый консультант был лишь на третий день. А в итоге-то — смерть. И вы, лично вы, не проследили и не обеспечили. А это ваша непосредственная обязанность. И не доказали вы нам, что гинеколог не необходим.

— Но как же! Мы…

— Минуточку, Галина Васильевна. Я не кончил. Второе, о чем более всего говорят родственники, — отсутствие контроля за больными. Что бы вы ни говорили, а больная была выписана из больницы с высокой температурой. Вы виноваты — она виновата… Видите ли, она умерла — с нее не спросишь, а вы здесь.

— Как же мы…

— Минуточку, Галина Васильевна. Я все доскажу, а вы уж потом, если захотите, можете мне ответить. Итак, эти две вещи так и остались для нас окончательно не проясненными. Однако, учитывая высококвалифицированную экспертизу, подписанную весьма уважаемыми и достойными профессорами, которые не нашли серьезных упущений в лечении, никаких подсудных неправильностей в операциях, инкриминируемая вам халатность не являлась прямой причиной смерти, а лишь факт ваших деловых качеств, а также учитывая хорошие отзывы о профессиональном уровне вашего отделения (в том числе и сам Сергей Мартынович хорошо отзывался о вас и о вашей больнице), мы решили дело прекратить, аргументируя тем, что, строго говоря, состава преступления, приведшего к смерти, нет…

У Гали кружилась голова, она не совсем понимала, что говорил ей этот начальник. Она не совсем уразумела, как сведены концы с концами в последней высказанной им мысли, но вполне возможно, что не все и расслышала как следует. Одно ясно — под суд не отдают — прокурор продолжал:

— Но… Но речь идет пока о работе отделения… Остается еще ваша личная халатность. После долгих выяснений и консультаций было решено, что ваши упущения нельзя расценивать… — Прокурор встал, сделал паузу и поднял палец на уровень своих глаз, очень доброжелательно улыбнулся, как можно шире, раздвинув губы, снял очки, уперев такой же добрый взгляд в Галину Васильевну, и продолжил: — Нельзя расценивать как преступную халатность, а, повторяю еще раз, как ваши личные деловые качества. Сергей Мартынович подтвердил такую точку зрения с позиции высококвалифицированного специалиста в этой области, услугами которого как эксперта мы также часто с благодарностью пользуемся. Все выше мною сказанное дает и нам право снять и с вас обвинение в уголовном преступлении.

— Тит! Алло! Тит! Это я! Тит! Свобода! Слышишь, Тит?!

— В чем дело, Галя? Не понимаю.

— Ну, как же ты не понимаешь! Не слышишь?

— Не слышу. Говори яснее.

— Тит, дело прекратили. Никаких преступлений не нашли. Слышишь, Тит?! Сво-бо-да! Свободна, как птица.

— Ты думаешь? Я слышу, Галя. Я хорошо слышу. Не кричи. Поздравляю тебя. Созвонимся, значит. Звони…

— Алло! Андрюша! Если папа придет или позвонит, передай, что у меня все в порядке. Наше дело прекратили.

— Какое дело? А-а. Ладно. Да, я ухожу сейчас. Я его не увижу, наверное…

— Володя, у меня все в порядке.

— Что «все в порядке»?

— Ну, с судом… Дело прекратили.

— А-а… Хорошо. Поздравляю.

— Ты что мрачный какой?

— Да нет. Отчего же. Я рад за тебя.

— Володя, ты когда придешь сегодня?

— Не знаю. Вернее, знаю. Я не приду сегодня.

— Как не придешь? Вообще, что ли?.. А куда ты? Где будешь?

— Не все ли тебе равно? Я ж не спрашивал, где ты бывала?