Юлий Крелин - Заявление

И все равно чужие судьбы не помогают.

Говорят, что женщины больше, чем мужчины, мыслят по правилу прецедента, — и все-таки, вороша и копая свою и чужие судьбы, Галина Васильевна не смогла вытащить на поверхность свои истинные желания. И, естественно, ничего не решила.

Да и как решить это можно?!

Как покатится.

Но все же ей стало легче. Если ясна цель и задача, если можно найти свои заслуги в лечении девочки, да не найти своих ошибок, да опровергнуть все возможные претензии, то нечего и терзаться попусту.

Время покаяния прошло — настало время обороны.

— Тит, у меня сегодня разбор этой истории болезни. Общебольничная конференция. Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу…

— У меня что-то в трубке шумит. Телефон плохо работает.

— Все телефоны плохо работают. Вы ведь уже разобрали ее?

— Та конференция была недостаточно правомочная — только в хирургии. Это мы сами искали свои собственные ошибки.

— А что же еще? Кто же должен?

— Теперь все врачи больницы, все заведующие. Теперь они будут искать, а мы защищаться. Например, скажут, не налажен контакт с больной, поэтому она и скрыла от нас температуру. И дадут выговор.

— Но если выговор за девочку, значит, действительно виноваты, значит, правильно все, значит, вас и должны судить?

— У тебя логика не та, не наша. Если выговор, — значит, мы уже наказаны и дело можно прекратить.

— Как это прекратить?! Если вы виноваты в смерти человека?

— Тит! Ты говоришь с точки зрения здравого смысла, а у меня опыт. Я знаю. Так было.

— А как будет?

— Вот этого я не знаю. После конференции я иду прямо домой. Звони.

И Галина Васильевна, все разложив по полочкам, пошла отбиваться.

Зоя Александровна накрывала стол. Сын ее, десятилетний мальчик, сидел в кресле в углу комнаты и читал. В таком же кресле, у окна сидела Галина Васильевна. Солнце падало на нее справа, тень от носа выглядела под левым глазом болезненной чернотой, имитируя (а может, так на самом деле было) нечеловеческую усталость. Казалось, что нет сил, которые могли бы вырвать ее из глубины мягкого сиденья, валиков, спинки.

— Зоя, дай я тебе помогу, скажи что?

— Ничего не надо. Вот Николай мог бы предложить помощь.

Николай с готовностью вскочил и отбросил книгу:

— А что делать?

— Принеси вилки, ножи, ложки. Сам знаешь свои обязанности.

Николай в момент скрылся на кухне, и тотчас оттуда понесся гром собираемых инструментов.

— Всегда бы так. При тебе только.

— Мой в его возрасте ни при ком таким не становился. Все нормально, Зоя, — так и должно быть, наверное.

— Попросишь — сделает, а вот самому инициативу проявить, помощь предложить — упаси бог, никогда!

— Много хочешь. Не отказывается, не говорит: сейчас, сейчас — и хорошо.

— Твои когда приезжают?

— Через три дня.

— Отдыхаешь? Приходишь домой и ничего не надо делать. О-о! Счастье!

— Отдыхаю. Давай тебе помогу, чтоб не забыть. — Галя загадочно улыбнулась.

Не поняла Зоя, что означает подобная улыбка. Но разгадывать не стала. И так ясно — Галя сейчас отдыхала. Зоя просто ответила:

— Ты же видишь — ничего не надо. Что помогать? — обедаем втроем. Николай другое дело — пусть помогает.

— Конечно. Понимаю.

— Николка, давай раскладывай. И тарелки принеси. А я пока посижу с тетей Галей.

Николай молча как челнок стал ходить из комнаты в кухню и обратно, принося и сразу же расставляя на столе обеденные принадлежности. Он появлялся в комнате то с одной тарелкой, то в каждой руке было только по одной вилке, ножу, ложке. Или это протест, или игра, или просто нарывался на материнский окрик, чтобы обратить на себя большее внимание.

Но взрослые не реагировали.

— Сынок, поставь еще четвертый прибор — отец, наверное, скоро придет.

Николай сделал еще несколько ездок: первая за тарелкой, вторая за ложкой, в третий раз принес и нож и вилку, потом еще одну тарелку…

Зоя Александровна хмыкнула и кивнула на сына:

— Играется. Ну, ну. Вот посмотри, Галя. Тряпку сегодня купила. Как думаешь, в эту комнату подойдет для занавесок?

Она вытащила из шкафа какую-то пачку, развернула ее и раскинула ткань по дивану.

— Пожалуй. Здесь хорошо будет. В этой комнате. Где купила?

— Случайно совершенно. Вчера шла с работы и заглянула в магазин. Вон в тот, на углу который. Знаешь?

— Ну.

— Ну увидела, выписала и побежала домой за деньгами.

— И почем? Мне тоже подошло бы.

— Два десять метр. Правда, подойдет?