Анна Шилай - Дар Солнца

Я смотрела на тусклую сестру, оказавшуюся в таком положении, и думала, имею ли я право её втягивать в это… Если я умру, мне уже будет всё равно, а вот Света получит за нас обеих, а ей всего семнадцать.

— Полин, о чем ты задумалась? — насторожилась сестра, увидев мой затуманенный взгляд. — С тобой всё хорошо? А с ребёнком?

— Света, я кое-чем о тебя попрошу, и ты вправе отказаться, — решилась я. — Только маме с папой не говори, ладно?..

— Что случилось? — Света тут же напряглась, откладывая домашнее задание в сторону.

— Ты сама уже поняла, что… что я рискую… в общем, если я не…

— Поль. Я знаю, что ты можешь умереть, — дрогнувшим, но не сорвавшимся, как это случалось с мамой, голосом подтолкнула меня сестра.

— Да… Я просила родителей, чтобы они спасли ребёнка, но они… — Я закусила губу, давя слезы, — они не согласились.

— Сволочи, — прорычала девушка.

— Тише… не говори так… Короче, Света… если я умру и не смогу позаботиться о девочке сама… сделай это ты.

— Я? — Сестра вскочила на ноги. — Как? Полина, я хочу помочь… но я не могу…

— Подожди. Я знаю, что здесь ты не можешь её оставить, родители доберутся до неё, если она останется с тобой.

Света слушала меня, сцепив руки в замок. Она была такой бледной, что я видела каждую веснушку на её лице.

— Я хочу, чтобы ты отнесла её Матвею.

— ЧТО? — Мне показалось, что эти слова словно ударили её, так она отшатнулась. — Сафировскому?

— Послушай, — затараторила я, пока она не погрузилась в праведное возмущение. — Нашим родителям я доверить дочь не могу, ты, пока живешь с ними, тоже не вариант. Бабушка настроена так же категорично, а больше никого нет! После меня права опекуна получат мама с папой, и они… А Матвей…

— А Матвей напился и сделал тебе ребёнка! И даже ни разу не позвонил!

— У Матвея есть нужные связи. Он сможет найти ей семью или приют… Света, пойми, что только так я могу спасти своего ребёнка!

Сестра дышала глубоко и часто, словно из последних сил сдерживала чувства. Зная её нрав, я уважительно прониклась степенью выдержки.

— Поль… Я понимаю. Я правда понимаю… Но ему? Он бросит её у ближайшей больницы, если не у лифтов, и забудет через минуту.

— Нет, — покачала я головой. Она не знает моего… в смысле, не знает Матвея. — Он кажется совершенно бесшабашным гулякой, но голова у него светлая и толковая. Согласна, удочерять её он не станет — скорее его машина поедет без колес, чем Сафировский возьмет на себя такую ответственность, — но это единственный шанс!

Света отвернулась, всё ещё пребывая в сомнениях. Я подошла к ней и обняла за плечи.

— Сестрёнка… кроме тебя, мне некому довериться… Только тебе. Я не хочу, чтобы мой малыш пострадал.

Она зажмурилась, и я увидела, как слеза скользнула из-под её ресниц.

— Полечка… не умирай, — всхлипнула она, напомнив мне, что это она моя младшая сестра… и я такое от неё требую.

— Ты не представляешь, как бы я сама этого хотела… Хотела выпустить тебя из школы… радоваться твоему поступлению в университет… Хотела бы побывать на твоей свадьбе… — пробормотала я, опустив подбородок на её плечо. — И чтобы твоя племянница звала тебя тетей Светой… ты бы учила её красить ногти, пока я не заметила. — Сестра рассмеялась, понимая, что так оно и было бы — я была бы строгой мамой, а она — классной тетей, которую моя дочь обожала бы. — Но этого никто не может обещать… И мой материнский долг позаботиться о ней.

Света шмыгнула носом и повернулась ко мне, поднимая голову.

— Я сделаю это, если ты так хочешь, — тихо прошептала она.

— Спасибо! — я порывисто обняла её. — Боже, родная… ты самая лучшая!

— Это ты самая лучшая, — ответила сестра.

…Я писала письмо, вытирая слезы со щек. У меня поднялась температура, и мама была наготове звонить в "скорую". Закрывшись от неё, я достала чистый лист бумаги и взялась составлять послание для Матвея. Он ясно представал у меня перед глазами, и я писала то, что сказала бы ему в лицо… Как бы он мне ответил…

Накануне мы до ночи обсуждали со Светой имя будущего ребёнка, и сестра подала мне отличную идею — если он отдаст её, девочку будет проще отследить, если у неё будет редкое имя. Света упорно настаивала, что я выживу, дотяну, справлюсь, и потом мы будет искать нашу крошку. Я не спорила, хотя не особо верила, что выдержу это, и сестра меньше дергалась. Мне нравилось имя Ариадна…

Пара слезинок упала на бумагу, и чернила расползлись, но я не стала стирать или переписывать письмо — смысл и так был ясен. Закончив, я долго думала, как подписать. Настоящим именем — тогда Матвей будет знать, куда везти ребёнка обратно. А как-то иначе, что-то ничего не значащее для нас — он не поверит и отмахнется… Надо было представиться как-то по-особенному, чтобы было понятно только ему…