Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

Вынув из-за уха сигарету, Рэмси отвернулся и, не зажигая, сунул ее в рот.

— Пока, мама, — проговорила Ирина, поспешно целуя Раису в щеку.

Рэмси потянулся за сумкой, но неожиданно выпрямился и воскликнул:

— Вот это да! Чуть не забыл! — Раиса не единственная в этом доме, кто питает страсть к театральности. Порывшись в кармане куртки, он протянул теще ключи. — Счастливого Рождества! Она на многоуровневой парковке, там, за углом. Я купил вам машину.

Он воткнул парковочный талон в нагрудный карман ее платья, при этом лицо у Раисы было такое, словно он ударил ее по лицу.

Покидая дом, Ирина была твердо убеждена в нескольких вещах: какой бы модели ни была машина, жест был просто классный, хотя в нем просматривалась агрессия и вызов, и стоило это немало. Раиса никогда и слова не проронила о том, что хочет иметь машину, и этот жест, к сожалению, ничего не принес им, кроме расходов; мать никогда в жизни не поблагодарит Рэмси за щедрый подарок, но и никогда не вернет его.

Как только они вышли из такси на Пятьдесят девятой улице, началось самое счастливое Рождество в ее жизни. После того как Рэмси бросил одежду на шикарную мебель их номера, он включил на полную мощность отопление, переставил кресла и открыл бутылку шампанского. Потом они лежали голыми на кровати и смотрели фильм «Эта прекрасная жизнь».

Затем они разоделись в пух и прах и спустились в «Оук бар», чтобы выпить еще шампанского с устрицами, поданными на половинках раковин. Вместо того чтобы отправиться на торжественный ужин в ресторан гостиницы, они предпочли отпраздновать, пытаясь скорее забыть о такой тяжелой пище, как пирожки и подгоревший пирог с лососем, королевскими креветками в тонком хрустящем тесте с хреном. Ирина развлекала Рэмси рассказом о беседе с матерью, представив его в комической интерпретации, плавно перешедшим в воспоминания об отце. К тому же Ирина получила самый дорогой рождественский подарок, который оценила очень высоко, — Рэмси ни разу за весь вечер не произнес слова «снукер».

Вернувшись в номер в час ночи, Рэмси включил в своем плеере музыку и предложил потанцевать.

— О нет, я не могу, — протестовала она. — Правда, я такая неловкая, обязательно разобью лампу, и у меня плохое чувство ритма. Можешь спросить у мамы.

— Клянусь, я больше ни о чем не спрошу твою мать. Давай иди сюда.

— Рэмси, нет! Я слишком много выпила, хочешь, чтобы я опозорилась?

Рэмси ничего не пугало. Он поставил диск Джона Колтрейна «Гигантские ступени» и пустился танцевать джигу. Ирина хохотала так, что долго не могла остановиться, но потом присоединилась к нему, и вскоре их танец уже напоминал не фарс, а праздничное веселье. Гще со школы Ирина питала стойкую неприязнь к танцам и всякий раз убегала на кухню, когда хозяева вечеринки начинали подбирать пластинки. В 80-х, когда асфальт на Манхэттене буквально дрожал от происходившего в клубах, Ирина предпочитала тихие свидания в бистро. На свадьбах она обыкновенно прилеплялась к кому-то из гостей за столом и заводила серьезный разговор, приковав таким образом собеседника к месту, чтобы исключить возможность вскоре оказаться на танцевальном полу. Она не могла заставить себя танцевать, она ненавидела танцы, она не умела танцевать. Сейчас в номере отеля «Плаза» она была наедине с Рэмси, который, если забыть о событиях прошлой ночи, был к ней добр и никогда бы не позволил выставить ее на посмешище. Он был раскованный и бесшабашный, что подтолкнуло партнершу к тому, чтобы сделать несколько движений. Рэмси крутил пальцем в такт звучащей музыке, выбрасывал колени вверх и вперед, так, что казалось, он сейчас вывихнет ногу, кружил ее к себе и от себя, будто разворачивал рулон бумаги, но не отпускал ни на секунду.

Заряжаясь его задором, которым Раиса и Татьяна были бы потрясены, она исполнила все движения в ритме дискотеки, рок-н-ролла, буги-вуги, а затем, в память о том кошмаре, что им пришлось пережить сегодня днем, арабеск. Взяв на себя роль диджея, Рэмси включал Дюка Эллингтона, Сонни Роллинса, а затем переключился на Гленна Миллера, ритм-энд-блюз, Капитана Бифхарта и закончил непристойной фанк-группой Слая Стоуна, причем включил музыку так громко, что Ирина не раз поблагодарила Бога, что в отеле толстые стены. Заканчивались их совместные танцы уже в постели, Рэмси быстро протянул руку к плееру и включил «Айс-Ти», а Ирина задумалась над тем, что надо стремиться выйти замуж не за того, с кем хорошо в постели, а за того, с кем приятно танцевать. Впрочем, нет ничего плохого в том, чтобы совместить все в одном человеке.