Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

— Ах вот как? — произнес наконец высокопоставленный чиновник через несколько секунд после того, как Ирина сообщила о поездке Лоренса на Гран-при. — Я не испытываю интереса к спорту. Прошу меня извинить.

По мере того как люди расходились, Ирина получила еще один милосердный подарок в виде случайно завязавшегося легкомысленного разговора при упоминании кем-то имени Дианы. Все как один закатили глаза и перекрестились, вспоминая аварию в тоннеле и «смерти той, которая никогда не умрет в памяти». Какое облегчение — немного расслабиться и улыбнуться. Недостатком того, что людей становилось все меньше, стала неотвратимость встречи с Бетани. До какого-то момента Ирине удавалось оказываться в противоположном конце зала от жеманной коллеги Лоренса, время от времени на нее косившейся. Как всегда, хитрая лиса Бетани выглядела вульгарно в неприлично короткой юбке и туфлях на каблуках ужасающей высоты.

У нее была привычка упираться рукой в бок, отставив в сторону локоть, а в другой руке держать бокал с вином. При этом она покачивала им, рискуя уронить на пол, и манерно делала глоток за глотком. Черный топ без рукавов казался не по погоде легким для прохладного октября, из-под него кокетливо выглядывала бретелька кружевного бюстгальтера. Для того чтобы выставленные напоказ руки выглядели именно так, Бетани, должно быть, провела не один час в тренажерном зале, и странно, что это ей не наскучило. Жилистые, рельефные плечи напомнили Ирине мать, привившую ей отвращение к любого вида упражнениям и фанатичному следованию методике.

К сожалению, Бетани решилась первой преодолеть разделявшее их расстояние, чем заработала кредит дружественного отношения прежде, чем Ирина успела смириться с неизбежным.

— Ирина, здравствуй! — Бетани расцеловала ее в обе щеки и продолжала по-русски: — Лучшее я оставляю на самый конец!

Ирина почувствовала, что у нее начинает дергаться глаз. Ее собственное врожденное двуязычие казалось незначительным среди людей, виртуозно владевших четырьмя-пятью языками. Свою привычку говорить с Ириной по-русски Бетани объясняла желанием предоставить той возможность «попрактиковаться», что было абсолютной ерундой.

Бетани свободно говорила по-русски, чем не упускала возможность похвастаться. Ее причисление себя к России казалось Ирине дерзким. Находясь за много миль от Брайтон-Бич, она стала воспринимать этот язык не как родной для двухсот миллионов славян, а как их с Лоренсом секретный код, и полюбуйтесь, Бетани удалось его взломать.

Ответить по-английски было бы невежливо, поэтому Ирина так же по-русски произнесла:

— Привет. Как дела? — Она смирилась с тем, что диалог с Бетани до последнего слова произойдет на русском.

— Что происходит с эрудицией Лоренса? — затараторила Бетани. — Два года назад он был уверен, что Пейсли — это орнамент на шторах, сейчас же во всем, что касается Северной Ирландии, он разбирается до мельчайших подробностей. И как стильно он выглядит! А его редко увидишь в галстуке. Я всегда говорила, что он должен одеваться лучше. Зачем твой муж прячется за обносками?

При слове «муж» Ирина вздрогнула, но решила не уточнять, что они с Лоренсом не женаты. Странным образом, будучи растерянной неожиданным вопросом, она всегда открывала самое сокровенное, не могла подобрать слова для ответа, прилично прозвучавшего бы в обществе. Из-за этой раздражающей манеры она выглядела человеком, готовым поделиться личным с первым встречным, даже тем, кто ей не очень симпатичен.

— Да, — сказала Ирина. — Но мне бы хотелось, чтобы в его речи было больше юмора, чтобы он больше импровизиовал, нежели читал заранее приготовленный доклад. Это звучит слишком сухо.

— О, политические головоломки какие угодно, только не сухие, — возразила Бетани. — И вариант Лоренса приемлем для обеих сторон.

— Разумеется, я не говорю, что речь не была впечатляющей.

— Конечно, — промурлыкала Бетани с улыбкой. — В связи с происхождением ты, должно быть, так взволнована, что Лоренс собирается в Россию.

— Россию? Э… да, разумеется, я так рада, — проговорила Ирина и запнулась.

— Лоренс в восторге, — сказала Бетани, внимательно приглядываясь к Ирине. — Ты поедешь с ним?

— Я… я не знаю… мы еще не решили. А с чем связана командировка?

— Понимаешь, это миссия по установлению некоторых фактов в связи с Чечней. Финансируется фондом Карнеги, решение принято еще летом. Лоренс активно занимается в офисе русским. За обедом в «Прет а манджер» я пытаюсь ему помочь, но, как вы знаете, он безнадежен. Необыкновенно умный человек, но в иностранных языках…