Яков Шехтер - Любовь и СМЕРШ (сборник)

— А в каком гетто ты был?

— Есть маленький городок в маленькой стране, Шауляй называется.

— Шауляй! — вскричал Натан. — Мой отец, тоже из Шауляя. Видишь, какое совпадение. А ты говоришь Бога нет!

— При чем здесь Бог? — усмехнулся Дов. — Ты же сам сказал — простое совпадение.

— Это чудом называется! Сам посуди, сколько шауляйских евреев в живых осталось? Горстка! Мне отец рассказал, как их в гетто убивали. А тех, кто уцелел — в концлагеря увезли.

— Ты мне рассказываешь? — скривился Дов. — Я это своими глазами видел.

— Тем более! Значит, понимаешь, что встретить земляка шансы весьма невелики. А уж в нашей с тобой ситуации — и подавно. Такое редчайшее совпадение и называется чудом.

— Ну, ничего особенно редчайшего я тут не вижу, — буркнул Дов, но возражать перестал.

Вернулся Натан домой в Бней-Брак и с порога принялся рассказывать отцу про удивительный случай.

— Вайнштейн его фамилия? — вдруг насторожился Велвл. — А как отца зовут?

— Кажется Ханох, — ответил ничего не подозревающий Натан. — Да, точно Ханох.

Фишл стал белее субботней скатерти и рухнул на стул.

— Так это сын Ханоха Вайнштейна, — прошептал он. — Какое совпадение, Боже мой, какое ужасное совпадение!

— Что случилось, отец!? — вскричал не на шутку перепугавший Натан. — Ты знаком этим человеком?

— Знаком ли я с этим негодяем? — горько усмехнулся Мотл. — К несчастью знаком, и еще как знаком. И вот что я говорю тебе, Натан, — голос его окреп, а бледность почти прошла. — Ни за что на свете, ни под каким видом ты станешь помогать сыну Ханоха Вайнштейна. Небо упадет на землю, Бней-Брак полетит вверх тормашками, но ты не пожертвуешь этому молодчику даже одну каплю своей крови!

— Папа, но я же обещал, — попытался возразить Натан. — Бумаги подписывал…

— Ничто не может заставить человека действовать себе во вред. Даже его собственная подпись, — не соглашался Велвл.

В ешиве Натана учили, что с человеком, объятым приступом гнева, лучше не спорить. Поэтому он закончил разговор и два дня словом не обмолвился о Вайнштейне. По правде говоря, он сильно обиделся на отца. Подросткам и юношам во всем мерещатся оскорбления, умаление их личности. С годами это проходит, и человек начинает видеть мир не через очки собственного «я». Впрочем, некоторые остаются самолюбивыми подростками до глубоких седин. Натана воспитывали хорошие наставники, и благодаря их урокам он сумел справиться с порывом эгоизма.

«Может так случиться, — думал он, — что результаты подробного анализа окажутся отрицательными и проблема решится сама собой. Зачем зря отца сердить, подожду, пока придет открытка из больницы».

Он уже и не знал, чего хотеть. С одной стороны, было бы здорово помочь Дову. Несмотря на полную противоположность взглядов, он питал к нему совершенно необъяснимую симпатию, и Дов, похоже, чувствовал то же самое. С другой стороны, заповедь почитания родителей! Вот и поди разберись, где правда!

Вытащив из почтового ящика открытку со штампом больницы, он долго не мог заставить себя перевести взгляд на текст. Увы, сама собой проблема не решалась. Анализы оказались положительными и его просили срочно связаться с регистратурой для определения дня пересадки. И тогда Натан пошел к главе своей ешивы.

— Вопрос интересный, — сказал тот, выслушав ученика. — Боюсь, просто так твой отец не изменит своего решения. Давай, я попробую с ним поговорить.

Когда глава ешива вошел в гостиную, Велвл не знал, куда его усадить. Еще бы, такая честь! Не каждый день столь уважаемый человек посещает дом простого еврея. Однако, выслушав гостя, он резко переменился в лице.

— Будь на вашем месте кто-нибудь другой, — начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — я бы просто выставил его на улицу без всяких объяснений. Однако, поскольку вы мудрец и учитель моего сына, могу лишь повторить, что категорически запрещаю ему оказывать самую ничтожную помощь семейству Вайнштейнов. И давайте оставим эту тему.

— Тут кроется какая-то тайна, — сказал глава ешивы Натану, когда тот пошел его проводить. — Видимо Вайнштейн и твой отец связаны чем-то ужасным. Настолько ужасным, что он даже отказывается об этом говорить. Но как помочь ему избавиться от дурной памяти? Тора запрещает помнить зло. Нужно научиться прощать. Для своей же пользы, ведь душевное ожесточение неминуемо перерастает в болезнь. Опасаюсь, что последние дни отняли у твоего отца немало здоровья. Самым правильным было бы вызвать его на разговор. Пока он не выплеснет душу, ничего не изменится.