Степан Калита - Сполохи детства

Через некоторое время я обратил внимание, что на красотку Сильвию похожа соседка по этажу Марина Викторовна (родители звали ее просто Мариной). Время от времени эта симпатичная во всех отношениях женщина делала мне неожиданные комплименты. Однажды мы ехали в лифте, и она спросила, знаю ли я, что я очень симпатичный мальчик? Я пробормотал, что нет, даже не догадывался… В другой раз она заметила, что мне будет сложно найти хорошую девочку, потому что все они меня недостойны, ведь я такой красавец. И наконец, пригласила меня как-нибудь зайти к ней в гости на чай. Возможно, это была просто дань вежливости. Но я воспринял приглашение всерьез.

— Пообщаемся, — загадочно улыбаясь, сказала она, — узнаем друг друга получше…

Она играла со мной, как кошка с мышкой. И похоже, наслаждалась моим смущением.

У меня тут же заколотилось сердце, ослабли колени. Мне показалось, что Марина Викторовна (я называл ее по имени отчеству, хотя на самом деле ей было лет двадцать пять, не больше) пытается меня соблазнить. Но я тут же отбросил эту мысль. «Еще чего, — сказал я себе, — она — взрослая женщина, к тому же, такая красивая. На кой ей сдался я, подросток? К тому же, у нее ребенок…»

Бывший муж Марины Викторовны иногда заезжал к ней, забирал сына на выходные. Его посещения обычно сопровождались скандалом. Причем, орали друг на друга они в общем коридоре, никого особенно не стесняясь. Думаю, Марина Викторовна таким образом призывала соседей в свидетели. Муж часто приезжал за сыном в подпитии. Был он невысокого роста, с насмешливым и наглым лицом, и вечно качал права. Иногда его выкрики возмущали меня до глубины души.

— Ну что, сука, уже нашла себе кого-то? Уже нашла?! — кричал он.

— А тебе-то что за дело? — вторила ему Марина Викторовна на повышенных тонах.

— Что-что?! А то! Я не хочу, чтобы мой сын общался не пойми с кем. Почем я знаю, какого алкашкета ты в дом тащишь?!

Эти обвинения были абсолютно несправедливы. Соседка не только не тащила в дом алкашкетов, я ни разу не видел ее ни с одним мужчиной, кроме бывшего мужа.

Однажды я возвращался из школы (я учился тогда уже в девятом классе) и застал ссору в коридоре. Глянув на меня исподлобья, бывший муж Марины направился к лифту, сына он тащил за воротник, тот едва перебирал ногами.

— И чтобы в девять он был дома! — крикнула соседка им вслед и захлопнула дверь. На меня она даже не взглянула.

Я прошел в свою квартиру, пообедал и сел читать интересную книжку. Но мысли разбегались, я никак не мог сосредоточиться на содержании. Тогда я захлопнул книгу, взял тульский пряник из вазочки на кухне и пошел к соседке. Позвонил в дверь. Она открыла не сразу. А когда появилась на пороге, я увидел, что у нее заплаканные глаза и растрепанная прическа. Она смотрела на меня вопросительно.

— Вы меня на чай приглашали, — сказал я, чувствуя себя очень неловко, — ну вот я и… и пришел.

— На чай? — она выглядела удивленной. И я попятился назад:

— Я, наверное, не вовремя. Я тогда в другой раз зайду.

— Нет! — вдруг резко возразила она.

— Нет?

— Нет. Заходи сейчас, — схватила меня за руку и втянула в квартиру.

Дверь за нами закрылась, и мы оказались стоящими в темной прихожей, лицом к лицу. Мою руку она так и не отпустила. Принялась шарить по ней пальцами, нащупала пряник.

— Что это? — спросила шепотом.

— Пряник… К чаю.

— Дурачок, — она вдруг запустила руку мне в волосы, — какой же ты дурачок. Я и не думала, что ты зайдешь. А ты решился…

Я почувствовал, что задыхаюсь. Стал открывать рот, как рыба, выброшенная на берег… Она отступила на шаг:

— Что с тобой?

— Воздух, — выдавил я, — мне воздуха не хватает…

— Пойдем в комнату, — она взяла меня за руку и повела в комнату, скомандовала: — Ложись на диван! Я открою форточку.

Я послушно лег, чувствуя, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку и улетит к чертовой матери. Она присела рядом. Стала гладить мою руку, вглядываясь пронзительно в мое лицо. Предложила вдруг:

— Давай я сделаю тебе массаж. Сними рубашку.

Я торопливо, слишком торопливо, подчинился.

Она смотрела на мое худое тело подростка так внимательно, что я стал пунцовым от стыда.

— Ты, наверное, много занимаешься спортом, — проговорила она вкрадчиво, — никогда не видела таких мышц.

Теперь я понимаю, что она мне льстила. Но тогда ее слова придали мне сил и уверенности в себе. Марина Викторовна была очень опытной женщиной. Во многом опытной интуитивно…

— Ложись на живот, — сказала она. И когда я лег, стала нежно гладить меня по спине. На массаж эти ласки совсем не походили. Она покалывала меня ноготками, легонько царапала, нежно водила по коже ладонями. Затем прошептала: — Перевернись.