Степан Калита - Сполохи детства

— Вообще, нечестно выходит. Езжу я один. А деньги делим пополам.

— Нечестно, — согласился Рыжий. — Только порошок я достаю.

— Ну ладно, — снизошел Хоккеист. — Так и быть.

Вскоре запустился последний этап схемы. Покупатель поведал, что ему нужна крупная партия. В двести раз больше, чем обычно. И сразу.

— Плачу наличными, — заявил он. — Принесу дипломат. А то как ты такую кучу денег в авоське понесешь? Несолидно.

Хоккеист примчался в подвал Банды перевозбужденный от открывшейся перспективы мгновенного обогащения, глаза застили ассигнации. Рыжий поначалу отнекивался, говорил: «Да ты что, где я возьму столько порошка? И потом опасно это».

— Ты же ничем не рискуешь! — орал Хоккеист. — Только прибылью! Я тебе сразу отдаю нал за всю партию… Ну давай, давай это сделаем!

На следующий день он стал обладателем нескольких килограммов зубного порошка. Деньги, чтобы рассчитаться с Рыжим, занял и у родителей, и у тренера, и еще у каких-то родственников и знакомых… На точке его ожидал сюрприз. В трамвайном депо покупателя не обнаружилось. Выяснилось, что он здесь вообще человек левый. Вроде бы, приходил к какому-то знакомому, крутился тут постоянно, говорил, что ищет работу. А потом исчез…

— Как так?! — изобразил Рыжий удивление. — Да ты чего?! Ищи его, Хоккеист. Куда ты иначе столько порошка денешь?..

И Хоккеист снова отправился на поиски покупателя. Но так и не нашел. Через некоторое время он где-то сделал анализ «продукта» и узнал, что главный его компонент — мел, и что этот самый порошок можно купить за копейки в любой аптеке.

— Да ты чего?! — Рыжий выпучил глаза. — Выходит, напарили нас с тобой. Первые партии, по ходу, были нормальные. А эта фуфлыжная. Да-а, попали… — Он покачал головой.

Хоккеист смотрел на главаря Банды, закусив губу. Явно хотел что-то сказать, но вместо этого обвел всех безумным взглядом, махнул рукой и быстро вышел. Он, конечно, слышал, как громыхнул дружный хохот за его спиной.

— Работает! — Рыжий хлопнул меня по плечу. — Работает, Степка! Короче, я в тебе не ошибся. Надо еще порошка купить. Пацаны, что вы сидите? Идите, ищите лохов. Они нам сейчас очень нужны.

— К спортивной школе сходите, — посоветовал я. И уточнил на недоуменные взгляды: — Там хоккеистов полно.

Рыжий тоже иногда выдавал креативные идеи.

— Неплохо было бы подсадить кучу народа на колеса, — сказал он однажды мечтательно, — и потом толкать им колеса в постоянном режиме… У меня на днях один нарк, мамашин собутыльник, перевернул всю аптечку дома. Какие-то таблетки искал, чтобы закинуться. Готов был любые башли за них дать. Но ничего не нашлось. Я сразу подумал, надо подсаживать мелких. И пусть таскают деньги у родителей на колеса. Как тебе идейка?

— Неплохо звучит, — одобрил я, — только я в этом ничего не понимаю.

— Да я тоже мало что в этом понимаю. Но у меня друг есть, цыган, Яшка. Он говорит, наркота — самый верный способ разбогатеть. Ты бы видел его дом в деревне. Особенно внутри. Сплошные ковры из шерсти, золотом все обшито. Может, будем вместе с ними кое-что мутить…

Слово «разбогатеть» звучало в лексиконе Рыжего чаще любых других. Он был буквально одержим деньгами. Ему казалось, что в жизни они — главное. И для того, чтобы «разбогатеть», можно пойти на все. Например, подсадить детей на наркотики. Почему бы и нет — если они потом понесут ему денежки родителей за очередную дозу.

Кстати, частично свой план Рыжий осуществил. Банда успешно продавала циклодол, солутан, паркопан и прочую химию. Паркопан по силе воздействия на мозг сравнивали с ЛСД.

Я попробовал все таблетки. Никогда не был чужд экспериментам с наркотическими веществами. Повезло, что в мой организм и психику вшит мощный защитный механизм — никогда не подсаживаюсь.

— Только не подсядь, — предупреждал и Рыжий, отсыпая мне таблетки.

— Я же только попробовать.

Циклодоловые и паркопановые галлюцинации, должен сказать, мне совсем не понравились. Мой мозг порождал странные готические символы на рояльных клавишах, органную музыку, крошечных монахов в балахонах, кровавые потеки на стенах. А еще бесконечно трезвонил дверной звонок, хотя за дверью никого не было. Антидепрессанты и транквилизаторы и вовсе действовали на меня угнетающе. Я не нервничал, но и не чувствовал почти никаких эмоций. Такое одервенение психики меня тоже не впечатлило. Я решил эксперименты с таблетками прекратить. Тем более, после их приема наблюдались неприятные симптомы: расфокусировка зрения (невозможно было различить объекты вблизи) и проблемы с памятью. А своей уникальной памятью я всегда дорожил…