Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

Через день комвзвода-«доброволец» вместе с личным составом уехал на полевой аэродром. А еще дня через четыре Кольский после работы постучался во флигелек, что снимал за «ну очень смешную дену» сослуживец с женой. Под мышкой капитан держал подарочное издание Ильфа и Петрова. (Решение нанести нежданный визит Репниной офицер принял после долгого размышления-поглаживания усов перед открытым сейфом в ротной канцелярии — именно на его полке покоился нераскрытый предлог для проверки супружеской верности.)

Дверь Кольскому открыл рослый кавказец лет тридцати с массивной золотой цепочкой на мохнатой груди и перстнями-печатками на безымянных пальцах.

— Ты кто такой, панимаешь? — недружелюбно поинтересовался он.

— Надежда дома? — вопросом на вопрос ответил офицер.

— А я гаварю: ты кто такой? — упорствовал кавказец.

Но тут в дверном проеме появилась и сама квартирантка флигелька. Улыбающаяся. В коротком ярком сарафане. С пышными распущенными волосами цвета светлого меда. И босиком.

При виде Кольского улыбка сразу потускнела и сползла с лица женщины, на секунду уступив место приоткрытому рту и нахмуренным бровям. Но лишь на секунду, а в следующую Репнина умело вернула ее в глаза и губы. И зачастила:

— Привет, Юра, знакомься, это Ашот. А это — Юрий, начальник мужа. Ты проходи, проходи, как раз к столу: подруга с ребятами зашла, отдыхаем.

— Нет-нет, — начал отказываться Кольский. — Тут вот Володя книгу просил срочно вернуть, ну я и занес…

— А-абижусь, — почти пропела и тряхнула локонами Надежда. — Какой же мужик от рюмки коньяка отказывается? Ведь после службы… Расслабься. — И решительно взяла офицера за локоть: мол, пошли-пошли.

Ашот недовольно засопел, но смолчал, пропуская временную хозяйку флигелька и нового гостя перед собой.

По достоинству оценив взглядом накрытый стол — суджук, копченое мясо, шпроты, сыр, жареная картошка, овощной салат, зелень, напитки и присахаренные лимоны, — Кольский поздоровался еще с одним кавказцем, неточной копией Ашота, и вертлявой поношенной блондинкой, физиономия которой сразу напоминала о существовании третьесортных косметических магазинчиков.

— Аршак, Света, — представила их Надежда. — Юра, командир мужа. — И посоветовала-скомандовала: — Вновь прибывшему — штрафную!

Аршак щедро налил коньяка в фужер для шампанского, а офицер «профессионально» отметил, что «Арарат» для обладателей дорогостоящих золотых украшений — вариант далеко не из лучших: могли бы уж на «Ереван» или «Юбилейный» разориться.

«Ладно, халявному коню в рот не смотрят. В конце концов не „Массандра [3] Массандра — на армейском жаргоне — обозначение различных водоспиртовых смесей, использующихся в авиации в качестве антиобледенительных жидкостей. “ же», — про себя усмехнулся Кольский и ловко опрокинул содержимое бокала в рот.

К чему-чему, а к таким «подъемам переворотом на одной руке» кадровые военнослужащие зачастую приучаются еще с лейтенантских погон.

— Мужчина! — цокнул языком Ашот, потеплевшим взглядом наблюдая за капитаном, скромно зажевывающим «Арарат» лимонной долькой. — Аршак, теперь всем!

Налили. Выпили. Дамы потребовали свежих анекдотов. Мужчины это желание с блеском исполнили. Открыли еще коньяк. Снова налили и выпили — женщины предпочитали шампанское. Включили кассетный магнитофон. Немного попрыгали скопом на ограниченном пространстве под быструю импортную мелодию.

Кольский все порывался распрощаться, прекрасно сознавая — как, впрочем, и остальные в комнате, — что он лишний в отдыхающей кампании, где роли, по всему судя, распределены заранее, и в душе с иронией уже жалея друга-лопуха, оказавшегося пророком в своих доверительных, как на исповеди, признаниях.

Но Надежда не давала капитану уйти, хотя и Ашот уже дважды прозрачно намекал на «панимаешь, у Юры, может, совсем срочное дело». Аршак, тот больше молчал и больше пил.

«Чего она, действительно, время тянет? — поглаживая ус (привычка-паразит), недоумевал Кольский. — Прекрасно ж понимает, все равно — пои не пои, а Вовке шепну про неположительный факт. И вообще: зачем приглашала? То б я еще посомневался, а так — явно видно: трахаются они, и может даже впересменку… Хотя если б книгу взяла и подосвиданькалась сразу, я б тоже решил: трахаются…»

— Мальчики, удобств нет, мы со Светой выйдем на минутку, — прервала тут размышления офицера Надежда.

Женщины покинули комнату. Немногословный до того Аршак моментально обрел дар речи.