Федор Ошевнев - Компенсация

— Это ваше право. А вот Мильченко права не имел меня на вторые сутки оставлять! Откуда и гипертонический криз, и расходы.

— Ох, и мелочный ты! Подумаешь, сумма!

— Для вас, возможно, и небольшая. А для меня — значительная.

— Ну, неужели вы, два взрослых мужика, не можете полюбовно договориться?

— Так если он ничего и слушать не хочет! Талдычит, мол, сам виноват!

— Я тоже так считаю! Частично… Мог бы после ночного дежурства просто домой уйти — и точка.

— Но он же не разрешил и приказал!

— Ладно. Разберемся…

Пришлось Крикуленко самому опрашивать Мильченко и старшего оперативного дежурного, а для Кузнецова выписывать направление на ОВВК.

Там же терапевт и невропатолог резонно посчитали, что месяц работы по усиленному варианту несения службы без выходных обязательно должен был привести организм в состояние сильного нервного перенапряжения, а дальнейшее усиление нагрузки — то есть вторые, неполные сутки работы без ночного отдыха — вполне могло вызвать гипертонический криз.

Старший оперативный дежурный подтвердил, что задействован был пресс-секретарь с десяти вечера до семи утра.

Но вот подполковник Мильченко решительно отперся от противоправности своих действий.

— Смотри, — разъяснял Крикуленко Андрею, — он вовсе не подтверждает того факта, что приказывал тебе не уходить после ночи. Пишет: «я попросил», «желательно, чтобы остался», а «он» — то есть, ты — «согласился в добровольном порядке».

— Врет! И нагло! А еще подполковник! Слово его, утверждал, нерушимо!

— Ты так говоришь, он — эдак. Магнитофонной записи нет.

— Давайте, очную ставку нам сделайте…

— Это уже следственные действия, на производство которых я не имею полномочий… — Заместитель начальника УВД по кадрам задумался… — А может, в свете вновь открывшихся обстоятельств, по тебе самому «служебку» открыть?

— За что?

— А кто тебя знает… Вдруг, ты с умыслом остался, дабы нарочно криз спровоцировать и на полмесяца с антитеррористического фронта… Так сказать, дезертировал…

— Да как вы можете! — не поверил своим ушам Андрей и в запале вскочил со стула.

— Ладно, сядь… Сядь, я сказал, не кипятись… Разберемся по существу, — обнадежил его начальник.

И «разобрался», написав в резолютивной части материала служебного расследования следующее:

«Решить вопрос о причинно-следственной связи временной потери трудоспособности майора милиции Кузнецова А. М., вследствие, якобы, нарушения подполковником милиции Мильченко И. Ю. норм трудового законодательства, и материальном возмещении последним затрат Кузнецова А. М. на приобретенные лекарственные препараты, в ходе настоящей проверки не представляется возможным. Рекомендовать майору Кузнецову А. М. обратиться в суд для принятия окончательного решения по существу жалобы».

Изучив эту резолюцию, пресс-секретарь день-другой поразмышлял на тему вопиющего отсутствия в милиции социальной справедливости, а на третий, прямо с утра, направился к зональному инспектору, ведущему личные дела сотрудников самого УВД.

— Будь добр, подсчитай мою календарную выслугу, — попросил он.

— Двадцать лет и два месяца, — получил он ответ после обеда.

— А это точно? Меньше потом не получится?

— Ручаюсь, — заверил зональный.

— Так, стало быть, я уже право на пенсию уйти имею?

— Да, конечно. Только куда торопиться? Тебе ж еще до сорока пяти — восемь лет… А там, глядишь, и еще на годок-другой-третий продление оформим — было бы здоровье. Как раз выслугу «календарей» за тридцать догонишь.

— Сколько веревочке ни виться, а одной смерти не миновать, — свел воедино две пословицы Кузнецов и пошел писать рапорт на увольнение из рядов МВД.

— Совсем уж офонарел! — поначалу не поверил в серьезность намерений подчиненного Крикуленко. — Или, может, цену себе набиваешь? Надеешься, за тобой на коленях приползут? Умоляя рапорт забрать? Не выйдет! На обиженных воду возят!

— Черта лысого! Ничего мне не надо! — отрубил Андрей. — Даже — видите? — от прохождения ОВВК отказываюсь.

— А работать за тебя кому? — сменил тактику начальник. — Таких специалистов у нас… Да ладно, ладно, охолони. Ну, давай, я распоряжусь, чтоб тебе приказ на премию подготовили… На те же два миллиона… Вот тебе и компенсация будет.

— Теперь я только единственную приемлю, — рассмеялся пресс-секретарь в лицо работодателю. И разъяснил: — Это если Мильченко из органов выкинут. По негативу.