Андрей Имранов - Антитезис

Итак, Дмитрий Лукшин. До 18 сентября никто, включая его самого, и предполагать бы не стал, что он способен на какое-то активное отстаивание своей жизненной позиции. Работая помощником корректора в мелком московском издательстве и тихонько мечтая о карьере репортера, он в глубине души отлично понимал, что мечты его лишены под собой какой-либо почвы. Редакция «Первопечатника» была о нем мнения невысокого, и все его должностные обязанности вполне себе описывались избитым выражением «мальчик на побегушках». Причиной же его увольнения стало вовсе не сумасшествие от переутомления, как предполагало сетевое большинство, и даже не какая-нибудь его оплошность. Просто главный редактор узнал о его существовании.

— Что празднуем? — спросил главред у выпускающего редактора, проходя мимо скромного фуршетного стола.

— День рождения, — ответил тот.

— Чей?

— Лукшина.

— Лукшина? — удивился главред, — а кто это?

— Помощник у Пасечника.

— У Пасечника? — главред остановился, — на хрена ему помощник? У нас что, дела так хорошо идут, что мы дармоедов кормим? Увольте-ка его быстренько.

— Пасечника?

— Неплохо бы, — главред поморщился, — но пусть пока. Работает. Помощника этого, как его…

— Лукшина? Может, завтра? Все же день рождения у человека.

Главред на секунду задумался.

— Ну и что? Выдайте ему на прощание тыщ пять из фондов. Вроде и подарок. Зайди к кадровикам, чтобы приказ подготовили. Нехрен тут штаны протирать, пусть работать идет.

У каждого человека есть своя точка кипения. Кто-то взрывается уже от косого взгляда. Кто-то способен сохранить спокойствие, когда его полчаса кряду обкладывают отборным матом, но неожиданно вцепляется собеседнику в горло, услышав нелестный отзыв о покрое своих брюк. А кто-то превращается из серой мыши в разъяренного тигра, когда его увольняют в день рождения.

Часа через три, разглядывая картины разгрома на первом этаже и прикидывая, во что ему обойдется ремонт, главред пожалел о своем решении.

— У этого Лукшина за душой что-нибудь есть? — спросил он, рассматривая вмятины на входной двери.

— Нет, — меланхолично отозвался стоявший неподалеку секретарь, — он однушку в Солнцево снимает за двадцать косых, — помедлил и добавил, — машины нет.

— Вашу мать, — сказал главред, окидывая подчиненных мрачным взглядом, — почему психов на работу берете?

Никто не ответил. Только секунд через десять тишины секретарь осторожно поинтересовался:

— Юристам звонить?

— А кто их оплачивать будет? — окончательно разъярился главред, — раз у этого психа ничего, кроме съемной хаты у черта на рогах? Ты, — ткнул пальцем в секретаря, — Позвони насчет стекол. Потом сходи в ментовку, напиши заявление, ну и все, что там полагается. Где Пасечник?

— Нет его, он на больничном…

— Ему же хуже. Ремонт — вычесть из его зарплаты. Всё! — и, пылая гневом, главред удалился в свой кабинет — к форумам знакомств и бутылке «Черной метки».

Секретарь заказал стекла, а потом, буркнув: «я в ментовку» — поехал домой, справедливо предположив, что так будет лучше всем. Вот так вышло, что Дмитрий Лукшин за устроенный им разгром отделался отбитыми боками и ночью в кутузке.

О своей неожиданной известности Лукшин узнал практически сразу — в интернете он теперь сидел круглыми сутками, бомбардируя своими резюме все столичные редакции и кадровые агентства. К сожалению, резюме было «не ахти», рекомендаций с последнего места работы, по понятным причинам, он представить не мог; да и вообще в качестве этого самого последнего места работы у него теперь значилось «фрилансер». Учитывая не самую лучшую обстановку в стране в целом и в журналистской среде в частности, неудивительно, что предложений работы он не получил ни одного. О своем увольнении он вспоминал с сожалением — причем не столько из-за устроенного погрома, сколько из-за расчета, которого ему теперь, разумеется, не видать. Довольно печальное обстоятельство, особенно в свете приближающегося конца месяца и очередного платежа за квартиру.

И как-то, совсем пав духом после двух дней безуспешных попыток, Лукшин зашел на развлекательный сайт — так, развеяться. И сразу же наткнулся на собственный анти-бенефис. Нельзя сказать, что это его сильно расстроило — он тщательно просмотрел ролик два раза, убедился, что лица его разглядеть невозможно, что имя «свихнувшегося» никого не интересует — и успокоился. Даже сохранил ролик у себя на диске — отойдя от первоначального шока, он начал ощущать некоторую гордость. Тем более, что немалая часть комментариев отзывалась о герое ролика с уважением. Хотя Лукшин всегда мечтал о всеобщей славе (да кто о ней не мечтает?), но в возможность таковой серьезно не верил. И теперь, когда какая-никакая, но известность вдруг настигла его — она ему понравилась. Даже возникали мысли снять инкогнито с личины Свихнувшегося Менеджера и заявить, что это он — Дима Лукшин. Останавливали его опасение, что это заявление никто не услышит и вполне прагматичная мысль, что после такого признания шансы найти приличную работу упадут еще ниже. Кому же захочется нанимать сотрудника, который при увольнении выкидывает такие финты?