Андрей Имранов - Антитезис

— Я думаю, — рассудительно сказал Дима, — что, наверное, они и с психологами советовались. Я же просто всей теории не знаю, мне этих тонкостей пока не объясняли…

— Да нет, скорее всего, никаких тонкостей. Эти пламенные революционеры, мать их, всегда уверены, что лучше всех знают, как оно всё должно быть. Понимаешь, они считают, что все вокруг — либо такие же, как они сами, либо такие, как они себе представляют. Ты же вот тоже считаешь, что понимаешь женщин. Хотя ни разу у проктолога не был. Да пошел ты на х…й!

— И что, — сказал Дима, пытаясь не обижаться, — если я схожу… к проктологу, я стану понимать женщин?

Юля усмехнулась.

— Не-а. Станешь чуть больше понимать. Чуть-чуть. На одну тысячную. И — если умный, то осознаешь, что ни хрена ты не понимаешь, и осознаешь, насколько глубоко твое непонимание. А если дурак — то влезешь на трибуну и начнешь орать, что сейчас-то ты понимаешь женщин даже больше, чем они сами себя. И пусть они теперь по этому поводу на тебя молятся, а ты поведешь их курсом ко всеобщему их благоденствию. Вот все эти вожди революций мне такого мужика, сходившего к проктологу, и напоминают. Как он выбегает, держась за ягодицы, и думает: ох, бля, вот же им непросто приходится — так я ж теперь их понимаю — так я ж теперь их всех спасу! Немедленно! Всех гинекологов — на виселицу, а всем мужикам — отстричь х…и! (Кроме самых революционных, разумеется) Тут, конечно, все нормальные мужики начинают его бить, но он не сдаётся — он же за правое дело борется! Ура освобождаемым женщинам! И, в конце концов, он побеждает. Потому что все затраханные жизнью, бытом и мужьями женщины — а их немало, на самом деле — за него. Все мужья этих женщин если и не за него, то, как минимум, не против. Из оставшихся половина начинает сомневаться: а может, и на самом деле — отстричь, и дело с концом — что такого-то — зато, говорят, женщинам счастье будет. Оставшихся просто забивают. И все — кранты. Теперь осеменять женщин могут только специально отобранные и утвержденные революционным советом самцы, а всем остальным х…и отрезают еще в начальной школе. И всё из-за одного придурка, сходившего к проктологу.

Юля хмыкнула, допила чай.

— Нет уж. В жопу! По мне так вороватый царек намного лучше восторженного революционера. Первый меня — в худшем случае ограбит, а второй — в любом случае изнасилует. Не так, так эдак. Да так, что я потом ему еще и должна останусь.

— Это, — недовольно сказал Дима, — ты какой-то дурацкий пример придумала.

— А по-моему, — Юля сняла с головы полотенце и, помотав головой, разметала влажные волосы по плечам, — очень жизненный. Разве не по такому сценарию в семнадцатом году все заварилось? И вообще, пора завязывать с теорией. Кто хитростью и обманом скормил мне здоровенную лазанью?

— Чего? — возмутился Дима.

— Скормил-скормил, не спорь. И теперь, как порядочный человек, просто обязан помочь мне сжечь эти калории. Допивай уже свой чай и пошли в кроватку. До девяти, — она посмотрела на часы, — мы должны успеть минимум два раза.

Дима изобразил на лице притворный ужас.

— А что после девяти?

— А после девяти, я, как и положено отпетой стерве, выставлю тебя на улицу, — она улыбнулась, — у меня планы на вечер. Хотя шучу, конечно — можешь здесь остаться и даже заночевать. Но — один.

— Ты же говорила, что ты свободна сегодня?

— Я же девушка. Имею право передумать.

— Мне почему-то кажется, — Дима нахмурился, — ты собираешься какую-то глупость сделать.

Против ожидания, Юля не стала возражать. Задумалась, вздохнула. Сказала почти жалобно:

— Ну я же девушка? Значит, имею право совершать глупости.

— Что ты хоть задумала-то?

— Не скажу, — Юля улыбнулась, встала и, заложив руки за спину, хитро поглядела на Диму. Полы халата разошлись, обнажив полоску кожи. Дима быстро допил чай.

— Хи-хи, — Юля развернулась и умчалась куда-то вглубь квартиры.

— Кхм, — Дима встал, пошел следом, но зацепился взглядом за собственное отражение в зеркальном шкафчике. Пригладил волосы, попытался придать лицу более серьезное выражение — не получилось.

— Вы похожи на кота перед случкой, — сказал он укоризненно.

Отражение нахально улыбнулось.

Противно запиликал будильник.

Дима разлепил глаза, поморщился, нащупал телефон. На хаотичное нажатие кнопок телефон никак не отреагировал, продолжая надрываться пронзительным писком. Дима всмотрелся в экран.

— А! — ткнул нужную кнопку, выключив звук. Но телефон не убрал — на экране светился текст «1 SMS сообщение». Дима ткнул «Ok».