Лариса Кравченко - Земля за холмом

А в клубе — застоявшаяся стужа нетопленого здания. Камин, пыльный, черный, замороженный, откуда тянет холодом, как из пещеры: ребята не выдерживают и выскакивают погреться на корты, на солнышко. Ребята сидят, подняв воротники, в оранжевых плюшевых креслах — остатки прежней роскоши, и серебряные кубки прошлых спортивных побед еще поблескивают в стенных шкафах за стеклом.

— Товарищи! — говорит Гена Медведев (ну, конечно, он здесь, — активист Гена! Клуб — Отдела Молодежи при Обществе граждан СССР. И Гена выступает от лица Отдела). — Наша задача — организовать в стенах клуба совершенно раздробленную сейчас советскую молодежь Харбина! Мы должны поднять ее идейно-политический уровень, чтобы достичь уровня наших соотечественников на Родине. Стенгазета — в первую очередь! Кому мы поручим это? Вот — Лёле Савчук, я думаю, — говорит Гена, все поворачиваются в Лёлькину сторону, а она совсем сжимается в кресле от неожиданности и смущения.

— Я не умею, — говорит Лёлька.

— Давай, — говорит Юрка, — ты будешь писать, я буду оформлять!

Ребята сорок шестого года — Шурик Крестовоздвиженский в своих круглых очках, с руками, вылезающими из рукавов школьного синего мундирчика, Шурик Крестовоздвиженский — первый заведующий политкружком. А в городе нет еще никакой литературы, только единственный экземпляр фадеевской «Молодой гвардии», и Шурик читает его вслух на кружке по главам, раз в неделю, и Лёлька не может дождаться четверга — а что дальше?

Лёлька ходит потрясенная, потому что не знала ничего этого. Можно, оказывается, сопротивляться даже в захваченном врагом городе, а не сидеть, сложа руки, как Харбин, придавленный японцами! Странно: краснодонцы и клуб этот замороженный сливаются теперь в Лёлькином восприятии с навсегда уехавшим Мишей в единое целое.

И первый председатель клуба Костяков — высокий и представительный молодой человек — таким и должен быть в Лёлькином понятии председатель! Говорит Костяков на собраниях непривычным для Лёльки языком — «о целях и задачах клубной работы», но так, наверное, полагается, — в советском клубе.

Литкружок — две сестры-поэтессы, очень взрослые и красивые в кружевных японских шарфах по последней моде, печатавшиеся еще в «Рубеже», поэтессы, перед которыми благоговеет Лёлька. И поэт Коля Вохтин — житель Саманного городка, с которым можно идти домой но разбирая дороги, и он будет читать стихи, резкие немножко стихи, в стиле Маяковского, но Лёлька тол;е начинает к ним привыкать помаленьку…

И очень оригинальный Боба — у него в карманах вечно полно всякой пакости, вроде живых лягушек, черепков из китайских могильников и даже костей — кружок краеведов, — примкнувший к Новогороднему клубу. Они бродят за городом, невзирая на смутное военное время, копаются в земле и изучают китайскую старину!

И, конечно, — вездесущий Юрко. Весна. Сетка натянута на столбах посреди корта. «Аут! Райт!» — судит но справедливости Костяков. Юрка носится по площадке, взлохмаченный, и фуражку свою с переломанным козырьком бросил на скамейку, чтобы с головы не слетела.

— Лёль, на сервис! — кричит Юрка и кидает мяч на последнюю линию.

«Палудины» [22] «Палудин» — просторечное название Восьмой народно-освободительной армии Китая (НОА). из соседнего штаба висят на клубном заборе и составляют публику. «Палудины» дружелюбно улыбаются и аплодируют, совсем молодые, Юркиного возраста.

«Спорт — серьезное средство привлечения в клуб неорганизованной массы молодежи», — говорит Костяков.

Красная вывеска на фасаде: «Новогородний клуб отдела Молодежи» (НКОМ).

Чудо на земле, этот НКОМ! До чего хорошо в нем Лёльке, ребята все новые, а словно сто лет знакомые! А Миша не то чтобы уходит в сторону — он с Лёлькой постоянно, но это уже — не больно…

А между делом идут выпускные экзамены — совсем не страшные, все выучено по тетрадкам почти наизусть и билеты известны заранее, учителя волнуются за девчонок больше, чем те сами за себя. «Белый бал» на подходе, но раньше — первый клубный вечер, а это важнее, несомненно! Вечер, когда наконец-то в городе увидят, какой у них замечательный клуб, и молодежь начнет записываться в него, чтобы повышать свой идейный уровень!

К первому клубному вечеру готовились основательно. Лёлька написала стихи об освобождении Маньчжурии, потому что все это еще стояло в глазах: «Вы шли через сопки, вы шли сквозь дожди и туманы…»

Лёлька притащила в клуб Нинку на репетицию хора, у Нинки обнаружили какой-то «голос» и включили в самодеятельность. Юрка написал пестрые афиши, их расклеили по всему Новому городу и стали ждать: кто придет? А вдруг никто?