Елена Катишонок - Свет в окне

Женщина закурила новую сигарету и распахнула дверь во вторую комнату: «Я извиняюсь за свинарник, это мой бывший муж развел». Мебели почти не было, одна раскладушка у стены, неровно прикрытая одеялом. Ольга старалась не смотреть на «свинарник», но приходилось обходить белье, валявшееся прямо на полу, мятые газеты, монетки, обрывки веревок. Под окном лежали пустые пивные бутылки и скрученные в клубок носки. Рядом с раскладушкой примостилась тумбочка; на тумбочке лежал карманный фонарик и высилась стопка журналов «Наука и жизнь». Хозяйка привычно описывала, как, должно быть, делала для многих, кто приходил смотреть квартиру: «Одно окно на улицу, другое во двор. Эта дверь вообще-то во вторую комнату, там у меня шкаф стоит. Куд-да?! – яростно крикнула она, повернувшись к двери. – Не видишь – люди? Подождешь».

В проеме появился и тут же отпрянул маленький сутулый человек в криво застегнутом плаще. «Ходит… – процедила женщина сквозь зубы, – тень папы Гамлета, чтоб ему… Кухня – здесь, – почти выкрикнула, – да вы проходите, проходите». Остановилась у подоконника, закурила. Подняла светло-карие глаза, и такая боль была в этих глазах, в напряженном лице с запавшими щеками, что просто посмотреть в сторону Ольга не сумела. Взгляды встретились. Женщина покачала головой:

– Скорей бы уж разъехаться. Нет больше сил, верите? Пьешь – пей, но дай нам жить!

– У вас дети?

– Дочка, семь лет. Живет у моих родителей: не хочу, чтоб она видела своего отца скотиной.

Ленечка регулярно видел своего отца скотиной. Мать никогда это не смущало.

У нас никогда так не будет. Никогда.

Марина (так звали хозяйку) приехала на следующий день. Никакого предубеждения против деревянного дома у нее не было. Печку топить она умеет («у моих родителей печное отопление»). Трудно было понять, действительно ли ей нравится Олежкина квартира или затянувшийся обмен довел ее до отчаяния.

Согласилась выпить кофе («курить у вас можно?»), в то же время обводя кухню прицельным взглядом.

– Здесь всегда так тихо?

Ольга кивнула:

– До шума один квартал, если надоест тишина. Там и трамвай, и троллейбус. А тут неподалеку озеро.

Шумно ввалился Олег: «Оль, а Оль!..». Кивнул гостье, чмокнул Ольгу в щеку. Марина погасила сигарету и встала.

Договорились, что после ремонта она посмотрит вторую квартиру. Ольга заикнулась было о муже, которому та квартира предназначалась, но Марина жестко бросила: «Перетопчется. Нам с дочкой жить, а ему пить. Это можно делать где угодно, нет?» Ольга представила раскладушку в отремонтированной квартире, мятые тряпки на полу и стоящего на пороге человека. На стенке, которую приведет в порядок интеллигентный Володя, через некоторое время снова проступит двугорбое пятно. Обратит ли на него внимание новый хозяин или, нетерпеливо открывая бутылку (пробка летит в угол), будет сосредоточен только на ее содержимом? Она слишком хорошо помнила трясущиеся красные руки, взгляд, направленный на бутылку, только на нее, родимую, и на стакан, и видела мысленно чужого человека, наливающего водку, черта ли ему в пятне на стенке?..

Жить – и пить.

Жить – или пить.

Когда-нибудь… Может быть, когда ремонт и обмен останутся позади, когда не надо будет появляться в том доме и даже на той улице – может быть, тогда квартира с пятном ее отпустит. Об этом можно было мечтать, как Ольга начала уже мечтать о понравившейся квартире.

К Олегу подступиться было нелегко. Программа не шла: то ли статистика подвела, то ли виновата была машина, регулярно сбоившая. Все же квартиру посмотрел, одобрил – и помчался в вычислительный центр: дали машинное время.

Стоит один раз найти рубль, и потом все время смотришь под ноги. Позавчера Ольга нашла не рубль даже, а пятерку, и с тех пор шныряла глазами по тротуару, как только оказывалась на улице.

На работе выяснилось, что ее искал шеф, и она послушно направилась к двери с табличкой «Заведующий лабораторией геологоразведки».

Вид у шефа был какой-то нерабочий: расстегнутый пиджак, узел галстука ослаблен. Улыбается, как именинник:

– А, Ольга! Вы, говорят, английский сдали; поздравляю! – И протянул толстый новенький журнал, продолжая говорить: – Смотрите: как раз по вашей теме, тэсэзэть, а мне для статьи срочно нужно.

Шеф учил немецкий, как почти все довоенное поколение. Начал быстро листать упругие, как новые деньги, страницы.

– Я вам задачу минимизирую. – Улыбнулся заговорщицки, весело поблескивая лысиной. – Весь перевод не пишите, сделайте выжимку. Тэсэзэть, подробный реферат. Ну да вы поняли.