Михаил Юдсон - Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях

Я их не забижал. И когда какой-нибудь замшелый грибок, мимо которого я вихрем проносился, ну слегка задев, нагло кричал вслед: «Илюша, шо вы прете, как лось!» — я останавливался и с недоступной плесени иронией спрашивал: «Какой именно Лось? Мстислав ли Сергеевич, инженер, Сын Неба? Абрам ли Исаакович, гуляйпольский врач батьки Махно?..» Только вежливостью их, мухоморов!

Они и мне (мне!..) пытались что-то внушить, когда я казенные деревянные башмаки привязал к хвосту всеобщей любимицы ученой крысы Инессы, живущей в дыре под умывальником (ох, как она, dear friend, пустилась в пляс!), а обязательную полосатую пижаму разодрал на тряпки, отмыл ими пол в своей комнате, а потом вызывающе постелил возле порога.

— Глупо сопротивляться, когда Кошельков требует у вас кошелек, — дребезжаще убеждали меня. — Порядочек есть порядочек. Если в Багдаде на базаре на вас напала Каплан, нет смысла бежать в Басру. Не можешь бороться — надо смириться…

— А ну пошли все отсюда на процедуры! На меретих! — косматый старик в грязном белом халате вышел из туалета и величественно застегивал ширинку. — Вервольфы позорные, коллективные! Товарища Ларсена на вас нет!

— Не слушайте вы их, — обратился он ко мне и сунул твердую ладонь. — Доктор Коган. В Евангелии от Анны сказано: «И когда Он готовился к экзаменам в Кокушкино, в липовой аллее, то дал вкопать в землю скамейку и стол». Вот оно, то самое — «дал вкопать»! Труженик, в ухо-горло-нос! Он всем потом дал вкопать! Мало не показалось!

Прогнав людишек, доктор раздраженно пожаловался мне:

— Такие тут жиды, что порой даже жутко делается, прямо в магенгазенваген подсаживают!

Он неожиданно спокойно и тихо заговорил:

— Вот вы приехали… А вы знаете, что у немцев царит антисанитария — даже вода не хлорируется? А большая скученность — после родных-то просторов — приводит к тому, что до восьмидесяти процентов новоприбывших выкашивают эпидемии. Да, да, еще днем человек бегал по коридору в пижаме, жарил яишню, многие видели — волок с улицы сковороду… А уже вечером за ним приезжают… здешние врачеватели…

Доктор Коган устало потер висок:

— Ну, обживайтесь. Соседей ваших по комнате я что-то давно не встречал. Ну это вам даже лучше, такие были, знаете, Фимы-Собаки!.. Ничего… Посмотрим… Первым делом вам надо сходить в канцелярию к Артуру, пусть Фридрих выпишет вам направление в Социал и налепит маршрутный лист до Гемайнда…

Я попросил уточнений, и добрый доктор Коган подробно мне все растолковал. Артур и Фридрих — это местная власть, управляющие Убежищем. Сидят они в канцелярии — видели такой чистый домик при въезде на территорию? Фридрих толстый, общительный (это он меня встречал), умеет говорить по-русски. Причем на обычные, бытовые темы — с трудом, натужно, коверкая слова, а вот свои заумные речи произносит очень чисто, утверждая, что в нем «просыпается знание». На самом же деле, по слухам, это у него просыпается вторая голова, а есть еще и третья, здорово играющая на губной гармошке. Растут они у него на плечах и обычно прикрыты плащом, то-то он все этот синий плащ который год носит, не снимая. Артур тощий, жидкокостный, нелюдимый, вылитый Кощей (лампочка перегорит — не допросишься, тычет, ирод, в параграф о четвертовластном корне закона достаточного основания, вы еще столкнетесь), по-нашему — ни бельмеса, но нудно разучивает на флейте «Треблинка, Треблинка, Треблинка моя», донимая обитателей барака, и гуляет регулярно с громадной белой овчаркой Атмой, можете часы проверять. Далее. Социал — это отдел в ратхаусе, тутошней ратуше, где занимаются беженцами. Там будет такой Густав, говорить ничего не потребуется, надо просто подойти, отдать направление и низко поклониться. Получите жалкие крохи на месяц. Уж как водится — два крейцера в руку да два пинка в гузно! Гемайнд — это здешнее отделение еврейской общины, землячество. По-простому — Жидовник. Встанете у них на учет, вам присвоят порядковый номер. Что еще? Маршрутный лист — это такая липучая бумажка, которая лепится беженцу на лоб и позволяет передвигаться по городу в означенное место. Застукав вас без маршрутки, любой законопослушный гражданин, печник гадкий, сообщит куда надо, даст команду зондеркоманде, и вас увезут на съезжую. Донос же, как известно, у фрицев в херце, они не заснут, если не позвонят! Недаром гестапо вылупилось именно в этой стране…

— И еще я думаю, — закончил доктор Коган, — что Германия должна быть разрушена. Сровнять ее, заразу, с землей и плугом провести три коротких глубоких борозды, предавая проклятию и злым духам.