Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

— Ты говоришь, что современная литература — это проект. Но ведь есть и хорошие проекты, например «Тарусские страницы», о которых сегодня вспоминали на презентации.

— Это контрпроект. И все-таки издательский. Как и «Метрополь». Кстати, оба совершенно идеологически невинные. Просто немного вольные — если, конечно, будет позволено так выразиться. А судьбу их помните?! То-то. И потом — я говорю об авторской литературе… Между прочим, мне очень интересно, куда они вывернут эту премию — удержатся ли от того, чтобы и ее сделать тусовочной?

— Откуда такие опасения?

— Премия чаще всего рождается из спонсорства… Смотри, какой фуршет они устроили! А спонсоры будут заказывать свое… Бывают, конечно, и экстравагантные случаи: писатели находят щедрого, нейтрального спонсора, а затем на его деньги решают свои тусовочные интересы… А вы говорите, нет цензуры. Разная есть цензура.

— Но писателю все равно не обойтись без самоограничений: не нужен мат, описание всякой грязи…

— То, что самоцензура существует и естественна, не обсуждается. Но она должна формироваться без каких-то оглядок…

— По-моему, ты сейчас запутаешься в своих рассуждениях, — сказала Ксения.

Трешнев отхлебнул вишневой наливки, зажмурился от удовольствия:

— Коварная. И наливка, и ты. Но меня не собьешь. Те же люди, которые огранизовывали советскую литературу, то есть, если угодно, с теми же навыками люди, организуют теперь и литературу современную. Вроде бы идеологические аэрозоли отброшены, а модели литературного устройства — сохранены. Та же пирамида — где на вершине мэтры (в них легко записали многих гонимых при коммунистах, без уточнений их художественной состоятельности). Дальше слоями и пластами тусовки. А у подножия — все остальное. Привычка, что поделаешь! Правда, пирамида двухглавая — гражданская война в литературе хотя и затихла, но все же у нас повсюду два союза писателей. А литератур сколько?!

Он залпом допил наливку и взялся за графин:

— А здесь что? Клубничная?!

— Печальные картины ты нам нарисовал, — сказала Инесса. — Налей и мне.

— И мне, пожалуйста, — попросила Ксения. — Если клубничная. Хочу попробовать.

— Выпьем не чокаясь, — предложил Трешнев.

— Чего это ради? — удивилась Инесса.

— Вдруг взгрустнулось… Подумаю, что не только литература эта — проект, но и фуршет тоже часть этого проекта… И как-то сразу аппетит пропал. Как ты, Ксения, говоришь — аттракцион вместо жизни…

— Это не я говорю, а кто-то из ваших писателей.

— Умный человек.

— Ну, кто куда, а я — на службу. Надо оправдывать выплачивание мне жалованья…

От наливки Ксения несколько захмелела, так что после расставания у метро, приехав в институт, еще некоторое время подремала в кресле.

Потом оказалось, что на фоне наливки работать тяжело, и она, добравшись домой, рухнула в кровать, очнувшись только на рассвете.

Трешнев объявился в середине дня, когда она сидела по уши в служебных бумагах.

— Сообщаю в рамках данных обещаний по обновлению жизни. Только что звонил один мой студент… честно говоря, я и не очень-то помню такого… сегодня у него в «Квадриге» презентация книжки… попросил выступить… Я ему: «Но книжку-то вашу я даже не видел!» — а он мне: «Книжка никуда от вас не денется, ее как раз к презентации подвезут. Напишете рецензию, если понравится». Вообще-то я с большим удовольствием пишу рецензии на книжки, которые мне не понравились… Словом, очень он хочет, чтобы я сказал несколько слов о своем отношении к молодой литературе, к новому поколению писателей…» Тут мы начали спорить о значении и смысле слова «писатель», о том, кто и как может его употреблять… В конце концов сошлись на том, что о сути писательства на его презентации и поговорим… Я и те идеи, что вчера высказывал, разовью… Пусть знают…

— А потом, конечно, пьянка. Фуршет.

— Ну да.

— То есть опять напьешься…

— Да какое там напьешься! Видела ли ты меня пьяным?! Будет скромный междусобойчик. И все…

— Значит, устраиваешь прощание с фуршетами, — согласилась Ксения.

— Нет, я не могу взять на себя такое обязательство. Но Академия фуршетов нуждается в реформе… Вот кончится этот фуршетный сезон, и я, честное слово, сведу на нет свои фуршетные аппетиты. Посижу в тишине… Есть планы…

— Пока у тебя план — вновь напиться. — Ксения посмотрела на часы. — Нам-то можно туда пойти?

— Ты знаешь, президента этот Саша просил не приглашать. Какой-то был у него литературный конфликт с ним. Поэтому я и Волю не зову. Мы же все сложные люди. Страсти, столкновения…