Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

– Это же соевое молоко, Брайан.

Блэкберд-коттедж взрывается истерическим смехом – жутким сумасшедшим хохотом, смехом какого-то жалкого испорченного ребенка, и мне требуется некоторое время, чтобы понять, что этот смех – мой собственный.

Когда я просыпаюсь на следующее утро, как всегда, проходит три секунды между осознанием мучительного стыда и вспоминанием о его причине. Я издаю стон – неподдельный стон вслух, как если бы кто-то только что наступил мне на грудь. Смотрю на будильник. Уже полдвенадцатого, а я чувствую себя так, словно выхожу из комы.

Какое-то время просто лежу, пытаясь найти лучший способ выйти из создавшегося положения. Ну, самый лучший способ – покончить жизнь самоубийством; другой влечет за собой бесконечное раболепство, унижения и самобичевание, так что я начинаю одеваться, чтобы приступить к решению проблемы, но тут раздается стук в дверь.

Это Алиса, и выглядит она мрачно, как ей и положено. Знает ли она о том, что ее голая мать вообразила себе, что я попытался соблазнить ее?

– Привет, спящая красавица, – шепчет Алиса.

– Алиса, ты знаешь, мне так стыдно за вчерашний вечер…

– Да все в порядке, ничего страшного, забудь об этом… – (Она явно ничего не знает.) – Послушай, Брайан, тут кое-что произошло, и мне нужно ехать в Борнмут… – Она садится на край кровати с таким видом, будто вот-вот расплачется.

– Господи, а что случилось?

– Это бабушка Харбинсон… Она упала с лестницы вчера поздно вечером и попала в больницу с переломом бедра, теперь нам нужно съездить навестить ее.

– Боже мой, Алиса…

– Мама с папой уже уехали, и мне тоже нужно ехать, поэтому я боюсь, что с Новым годом ничего не получится.

– Ничего страшного. Сейчас я узнаю расписание…

– Я уже сделала это. Поезд в Лондон уходит через сорок пять минут. Я тебя подброшу до станции. Договорились?

И я начинаю собирать вещи, заталкивая книги и одежду в сумку так, словно объявили экстренную эвакуацию, и через десять минут мы сидим в «лендровере», и Алиса ведет машину. Она выглядит за рулем крошечной, как кукла Синди за рулем джипа Экшн-мэна. За ночь снег превратился в грязно-серую кашу, а едем мы, пожалуй, слишком уж быстро, что добавляет напряженности в и без того непростую ситуацию.

– У меня ужасно болит голова, – начинаю я.

– У меня тоже, – отвечает она.

За окнами проносится еще двести ярдов сельской дороги.

– Вчера ночью столкнулся на кухне с твоими родителями, – мимоходом замечаю я.

– Что ты говоришь!

Еще двести ярдов.

– Они тебе ничего об этом не рассказывали?

– Да нет, в общем-то. Нет. А что, должны были?

– Да нет, я так, просто…

Похоже, пронесло. Я если и не рад, что бабуля Харбинсон свалилась с лестницы, то явно благодарен ей, что она прикрыла мое отступление.

Мы приезжаем на станцию за пятнадцать минут до прихода поезда, и Алиса помогает мне донести сумку до пустой платформы.

– Мне так жаль, что ты не сможешь остаться на Новый год.

– Ладно, все в порядке. Передавай бабушке Харбинсон, что я ее люблю. – Господи, что я несу, я же ни разу не видел старушку. – И мне стыдно за то, что перебрал вчера вечером.

– Не стоит извиняться, все нормально. Слушай, ты не обидишься, если я не буду вместе с тобой дожидаться поезда? Мне действительно пора ехать… – Мы обнимаемся, но не целуемся, и она уходит.

Я приезжаю домой примерно к пяти часам и сам открываю дверь. Мама, одетая в спортивный костюм, лежит на диване в гостиной и смотрит передачу «Блокбастеры» на полную громкость, удерживая на животе пепельницу, а перед ней на кофейном столике стоит коробка конфет «Кволити-стрит» и бутылка кофейного ликера. Когда я вхожу в комнату, она вскакивает и засовывает бутылку под подушку, затем понимает, что оставила фужер на столике, и пытается скрыть его, обхватив обеими руками, словно это кружечка с какао или еще что-то в этом роде.

– Ты рано вернулся!

– Да, мама, я знаю…

«Я выбираю „Ф“, Боб…»

– А что произошло?

– Бабушка Алисы сломала бедро.

– Как это произошло?

– Я столкнул ее с лестницы.

– Нет, на самом деле.

– Понятия не имею, мам.

«Какой химический элемент на „Ф“ используется как основная составляющая для производства спичек?»

– Бедняжка. Она поправится?

– Откуда мне знать? Я же не главврач, правда? Фосфор.

«Верно».

– Что? – удивляется мама.

– Телик! – взрываюсь я.

«Я выбираю „X“, Боб…»

– Что-то случилось, Брай?

– Ничего не случилось.

«Какое слово на „X“…»