Ярослав Ратушный - Юдифь и олигофрен

— Да ты не бойся, я буду в окно смотреть, — весело засмеялась она и потащила меня за руку в другую комнату.

Анастасия подвела меня к окну и прикрыла занавески. Сквозь оставшуюся щель виднелся обширный огород, поросший кустами томата и высоким подсолнухом. В самом конце огорода стояла деревянная избушка, где справлял нужду краснокожий муж. Я прижался к гостеприимному телу, и хозяйка немедленно стала крутить ягодицами. Она нагнулась таким образом, что ее голова полностью скрылась за занавесками. Я осторожно вошел в обезглавленное розовое тело, чувствуя уважение к законченным монументальным формам.

— Как ты думаешь, Змей яблоком Еву соблазнил или дал отведать более увесистый плод? — спросила Анастасия после долгого медленного и синхронного движения.

— Это не так просто, как ты думаешь, — бодро ответил я, обвыкнув в незнакомой местности. — Змей и Адам — похожи друг на друга как близнецы. Оба находятся в саду, ходят на двух ногах, обладают мудростью, владычествуют над зверями. В иудейской космогонии мир творится посредством суда, где тщательно взвешивают аргументы обеих сторон. В небесах борьба невозможна, поскольку ничтожество создания не может противостоять мощи Творца. Для равновесия суда предназначена женщина, чтобы отчасти компенсировать бессилие могучего сатаны. Это напоминает увлекательную игру в шахматы с самим собой. Результат известен заранее, ибо проиграть самому себе нельзя. Речь идет только о продолжительности партии.

— Выходит, что все зависит от женщины?

— Женщина не обладает двойником, следовательно, она должна состоять из двух противоположностей. Одну часть составляет материальный аспект ранее единого Адама. Естественно предположить, что недостающая половина взята из Змея, который также был разрублен пополам. Обе стороны должны быть представлены в равной мере. Иначе, где равновесие весов и справедливость суда? Получается классический любовный треугольник, поскольку оба партнера, лишенные возможности даже разговаривать друг с другом, полагают женщину своей законной женой, — произнес я и стал делать сильные размашистые движения.

— Тихо, тихо, — быстро прошептала Анастасия. — Я не поняла, они что — втроем согрешили?

— Погоди сама, — сказал я, умерив пыл. — Заповедь «не есть от древа познания» дана андрогину еще до сотворения женщины, поэтому она не подсудна по этому делу. Существует почти бесспорное мнение, что Адам передал заповедь в гораздо более ужесточенной форме: не есть и не прикасаться. Чрезмерная предосторожность привела к грехопадению, поскольку сатана, толкнув женщину на дерево, сумел убедить ее, что ни касание, ни вкушение запретного плода не влекут смерти. Однако внутри сада расположено только дерево жизней, к которому запрещено прикасаться, охраняемое херувимами и пламенем обращающегося меча.

— Сладок запретный плод, — мечтательно всхлипнула Анастасия. — А после хоть огонь, хоть херувимы с мечом.

— Женщина, созданная для равновесия суда, состоит из двух полярных сторон, представленных в равной степени, — сказал я, погружаясь во влажную плоть, поскольку утром мне трудно кончить даже без рассуждений о природе греха. — Именно поэтому ей запрещено дерево жизней, а все остальные дозволены, чтобы иметь возможность выбора, в том числе и древо познания. Право первого хода — единственное преимущество системы зла в почти безнадежной игре. Разрубленные пополам перволюди могли сделать выбор относительно жены, но не деревьев. Этой возможностью обладала исключительно женщина.

— Ты мне правду скажи, она дала Змею или нет? — спросила Анастасия, сильно насев на меня задом.

— Порядочные люди о таких вещах прямо не говорят, — объяснил я, делая короткие частые движения. — Зато есть много намеков. Искуситель хотел убить Адама, чтобы завладеть его женой. Когда он увидел, что они занимаются любовью в саду, набросился на них, чтобы изнасиловать обоих. Во время искушения утомленный любовью муж спал под деревом. Каин считался сыном Змея. Еврейские мудрецы полагали, что на выбор женщины повлияла неземная красота сатаны.

— Нет, ты все-таки скажи, кому она дала первому?

— Я так никогда не кончу! — отчаянно вскрикнул я. — Женщина стала выть голосом, что в случае ее смерти нет надежды на создание новой жены, и накормила от дерева мужа и всех животных, кроме упрямой птицы Феникс, которая, отказавшись, сохранила относительное бессмертие. Все остальные твари безропотно обратились в сторону смерти.