Ярослав Ратушный - Юдифь и олигофрен

— Нужно срочно продезинфицировать, — посоветовал Тимур, застав меня за разглядыванием половых травм, — а то подхватишь столбняк.

— Кто же знал, что пол шершавый, — посетовал я.

— Анастасия! — громко позвал он, и на его зов тут же явилась умытая и причесанная хозяйка, блистая безгрешным и свежим лицом. — Что ж ты за гостем не усмотрела?

— Господи! — вскрикнула она, увидев мои красные колени. — Как же это! Я сейчас смажу зеленкой.

— Ни в коем случае, — возразил я, — это больно!

— Может, лучше духами, — предложила хозяйка и, заметив мою нерешительность, пошарила в тумбочке и щедрой рукой вылила на мою ногу половину флакона.

— Другое колено, — мстительно приказал Тимур, когда я от боли перевернулся через голову.

— Сейчас подую, — пообещала она, но вместо оказания помощи вылила оставшуюся жидкость на вторую ногу.

— «Клема» — духи французских проституток, — сказал Тимур, наблюдая мои конвульсии. — Теперь ты, по крайней мере, будешь хорошо пахнуть.

— Зачем вы так говорите? — обиделась Анастасия то ли за меня, то ли за французских проституток. Она смазала мои колени мазью Вишневского и ушла на кухню готовить завтрак.

— Не играй в жмурки с рогатыми, — посоветовал Тимур, когда мы курили на улице после сытного завтрака, — а то забодают. Вчера еще одного полковника убили.

— Что ты говоришь? — притворно удивился я. — А голова цела?

— Голова, как говорится, на месте, но с маленькой дырочкой.

— Настоящий отстрел, охота на полковников.

— Между прочим, второго убили вместе с вдовой первого.

— Какая между ними связь?

— Половая связь, болван. Им продырявили головы одним выстрелом, когда они трахались.

— Неужели еще есть такие профессионалы?

— Есть лучше, — задумчиво произнес Тимур, — впрочем, тебя это не касается. А теперь пошли, вертолет ждет. Полетим в горы.

— Это еще зачем? — злобно поинтересовался я.

— Объясню по дороге, — сказал Тимур и твердым шагом направился к ведомой ему цели. Он даже не обернулся, поскольку привык, что люди повинуются его приказам.

Вертолет стартовал по-военному’круто. Когда земля с ревом унеслась вниз, а потом стремительно понеслась в сторону, уснувший в моем желудке удав стал изрыгать мне под ноги остатки завтрака, обильно смоченные не успевшим раствориться в крови самогоном. Поросшие густым лесом горы понеслись навстречу, и я закашлялся, подавившись блевотиной. Пилот оглянулся и молча посмотрел на меня с высоты своего презрения.

— Прекрати блевать в кабине, — крикнул в мое ухо Тимур, не удержавшись от замечания, — иначе мы задохнемся.

— Открой окно, идиот! — закричал я, едва не потеряв сознание от очередного невыносимого виража. Мне стало так плохо, что захотелось ударить проклятого пилота по голове, чтобы прекратить его удовольствие от моих страданий. Лучше вместе рухнуть на долгожданную землю и сгореть в очистительном пламени. Я задумчиво разглядывал коротко стриженный армейский затылок, рефлекторно сжимая кулак правой руки.

— Аккуратней заходи на посадку, — приказал Тимур, словно прочитал мои мысли. Скорее всего, он боялся за свои брюки.

— Обратно я пойду пешком, — крикнул я, когда мы, пригнувшись, отходили от вертолета по каменистой качающейся под ногами земле.

— Посиди пока в тени, — заботливо сказал Тимур, увидев подбегающих к нам армейских типов. Я оглянулся в поисках тени и обнаружил большое количество вооруженных людей, снующих в разные стороны, выполняя неведомые мне приказы командования. Воздух был свеж и прозрачен, несмотря на присутствие армейских подразделений.

— Наверное, маневры, — лениво подумал я, подходя к ближайшей пещере. Возле входа маячили демонстративно высокие автоматчики. Скучные лица десанта начали подозрительно быстро менять выражение по мере моего приближения. С одной стороны, их поставили охранять объект от посторонних лиц, а мое лицо выглядело показательно посторонним. С другой стороны, в такой глуши посторонних быть не могло. Напряженная работа мысли могла привести к самым неожиданным результатам, а тем более к рефлекторной работе с затвором автомата.

— Есть фонарь? — спросил я требовательным тоном.

— Никак нет! — хором ответили бравые ребята и сразу расслабились, услышав привычные интонации.

Я пошел вдоль обветренных скал и обнаружил неохраняемый вход в подземное царство. Внутри дрожала прохладная полутьма, словно я действительно находился вблизи преисподней. «Отряхнись в передней перед тем, как войти в гостиную», — вспомнил я совет еврейского мудреца, у которого, несомненно, было другое направление мыслей. Внезапно я почувствовал холод камня, и мои возвышенные размышления были прерваны боязнью застудить седалищный нерв. На этот раз дух оказался сильнее немощи тела, и я остался мыслить на камне, тем более что сидя курить намного приятней.