Хелен Филдинг - Бриджит Джонс - на грани безумия

Мы доели курицу, а потом поехали ко мне. Разожгли камин, посмотрели «Друзей», а потом Марк решил принять ванну. Когда он туда забрался, в дверь позвонили.

– Да?

– Бриджит, это Дэниел.

– Э-э…

– Впусти меня, пожалуйста. Дело важное.

– Подожди минутку, я к тебе спущусь, – ответила я, бросив взгляд на дверь ванной. Я решила, что лучше с ним объясниться, но рисковать разозлить Марка не хотела. Но, открыв дверь, я поняла, что совершила большую ошибку. Дэниел был пьян.

– Что, полицию на меня решила напустить? – заплетающимся языком проговорил он.

Я стала пятиться прочь, не отрывая от него глаз, точно он гремучая змея.

– У тебя под курткой ничего не было. Ты…

Вдруг на лестнице послышались быстрые громкие шаги. Дэниел поднял глаза, и тут – бум! – кулак Марка Дарси врезался ему в нос. Его отбросило к двери, он упал, из носа потекла кровь.

Вид у Марка был ошарашенный.

– Прости, – сказал он. – Э-э…

Дэниел стал подниматься, Марк кинулся к нему и помог встать.

– Извини еще раз, – вежливо повторил он. – Ты в порядке, принести тебе… э-э?..

Дэниел с ошалелым видом потер свой нос.

– Я пойду, – обиженно прогнусавил он.

– Хорошо. Это будет лучше всего. И постарайся больше к ней не приставать. А то… э-э… мне придется… снова это сделать.

– Ладно, ладно, – покорно произнес Дэниел.

Вернувшись в квартиру и заперев двери, мы развернули бурные действия на любовном фронте. И тут, черт возьми, в дверь опять позвонили. Просто невероятно!

– Я открою, – сказал Марк и с деловым мужественным видом завернулся в полотенце. – Наверняка опять Кливер. Оставайся тут.

Через три минуты за дверью послышались быстрые шаги и она распахнулась. Я чуть не закричала. В комнату просунулась голова инспектора Керби. Я до подбородка натянула одеяло и вся покраснела от стыда, а он внимательно посмотрел на нижнее белье и одежду, валяющиеся у кровати. Затем зашел внутрь и прикрыл дверь.

– Не волнуйтесь, все хорошо, – спокойным ободряющим тоном проговорил он. Будто я стою на крыше небоскреба и собираюсь прыгнуть вниз. – Можете все мне рассказать. Он задержан.

– Кто – Дэниел?

– Нет. Марк Дарси.

– С чего это? – в совершенном недоумении спросила я.

Он оглянулся на дверь.

– Мисс Джонс, вы нажали на тревожную кнопку.

– Когда?

– Где-то пять минут назад. Сигнал был многократный и учащался.

Я посмотрела на столбик кровати, куда повесила устройство с кнопкой. Его там не было. С пришибленным видом я пошарила рукой по постели, и обнаружила то, что искала.

Инспектор Керби посмотрел на кнопку, на меня, на кучу одежды на полу и во весь рот ухмыльнулся.

– Все-все, понял. – Он открыл дверь. – Можете вернуться, мистер Дарси, если у вас еще остались… э-э… силы.

Суть случившегося была в эвфемистичных выражениях разъяснена остальным полицейским, и они посмеиваясь потопали назад к входной двери.

– Что ж, всего доброго. Приятно провести время, – сказал нам инспектор Керби. – Ах да, еще один момент. Наш изначальный подозреваемый, мистер Кливер…

– Я понятия не имела, что Дэниел – ваш изначальный подозреваемый! – воскликнула я.

– Мы пару раз пытались его допросить, он отреагировал очень злобно. Думаю, стоит ему позвонить и все объяснить.

– Спасибо огромное, – с сарказмом произнес Марк. Он старался сохранять достойный и гордый вид, несмотря на то что полотенце все время норовило с него упасть. – Как вовремя вы нам сообщили.

Он проводил инспектора Керби, и я слышала, как он рассказывает ему про потасовку с Дэниелом, а Керби говорит ему, чтобы мы обращались к нему с любыми проблемами и оповестили, собираемся ли подавать в суд на Гари.

Когда Марк вернулся в комнату, я рыдала. Рыдания вырвались у меня внезапно, и я уже не могла остановиться.

– Все хорошо, – успокаивал меня Марк, крепко обнимая и гладя по голове. – Все позади. Все хорошо. Все теперь будет в порядке.

11.15. Отель «Кларидж». А-а-а! А-а-а! А-А-А-АА-А-А-А-А! Свадьба начинается через сорок пять минут, а я только что пролила на платье полбанки лака для ногтей.

Что я делаю? Свадьбы – это изощренная пытка. Гости, несчастные жертвы этой пытки (ну конечно, не такого масштаба несчастности, как клиенты Международной амнистии), должны напяливать на себя совершенно ненормальную одежду, какую никогда не надели бы в обычной жизни, например белые колготки, должны чуть ли не среди ночи вскакивать в субботу с постели и с криками «Черт! черт! черт!» носиться по квартире в поисках старой оберточной бумаги, заворачивать в нее дурацкие, никому не нужные подарки, такие как мороженицы и хлебопечки (которым заранее уготована судьба бесконечно переходить от одних «остепенившихся» к другим, потому что кому охота, приковыляв вечером с работы, тратить час на то, чтобы загрузить в огромный агрегат все ингредиенты, а потом утром съесть огромную буханку хлеба, когда можно спокойно пойти в кафе и выпить капучино с шоколадным круассаном), затем ехать четыреста миль на машине, поглощая купленные на автозаправке жевательные конфеты, блевать за рулем и с огромным трудом отыскивать церковь. Только посмотрите на меня! За что мне чаша сия, Господи? За что? Ну и пятно. Можно подумать, у меня начались месячные и пятно странным образом оказалось снаружи.