«Людидобрыепомогите Зелинскогодвадцатьтридробьдва квартирапятьнасубивает моймужик психскореевызывайте полициюаспаситеапомогите!!!!»
ххх
В доме оставаться больше сил не было: как водится, эта «примерная жена», любившая поговорить про свои замечательные кулинарные способности, и побросать в воздух слова «ризотто, кляр, молекулярная кулинария», есть не готовила, уборкой занималась редко, и слово «уют» носило для нас довольно абстрактный характер. Попросту говоря, ничего не значило. Потому что никакого уюта у нас не было. Так что я, побрившись, оделся в свой лучший костюм – ждавший своего часа – и спустился на три остановки к железнодорожному вокзалу. Здесь была чудная забегаловка, в которой я и пил до семи утра в окружении вокзальных проституток, вокзальных полицейских, вокзальных попрошаек и просто людей, ждавших свой ночной поезд. Ну и, конечно, вокзальных проституток. Уже говорил про них? Неважно. Одну, с очень красивым телом, но никаким лицом, я даже сделал героиней своей старой повести. К счастью, она об этом не знала. Иначе, думаю, она бы загордилась и повысила таксу.
В кафе было накурено. Но кое что различить было можно. Мне все время хотелось привести сюда Наташу, чтобы показать ей, что такое НАСТОЯЩИЕ проблемы, а не ее «великие беды», о которых эта идиотка постоянно ныла. Среди перечня этих ужасных Бичей Цивилизации было: то, что я на ней не женюсь, ее чертов поломанный каблук, то, что ее чертовы фотографии с претензией на оригинальность не взяли в какой-то модный молдавский журнал, и тому подобное. Думаю, расскажи я об этом в привокзальном кабаке всем этим псевдо-паралитикам, сифилитичкам, ментам, крышевавшим игровые автоматы, и стрелявшимся иногда из-за сифилитичек-проституток, в которых они влюблялись, подросткам-нищим и прочему контингенту, – от грохота и смеха там упали бы люстры. Хотя я, конечно, вру. Никаких люстр там не было.
В любом случае я Наташу сюда не приводил. И никого не приводил. Ну, кроме своей первой и единственной любимой жены Ирины. Но она разбила мне сердце, так что я не буду о ней говорить.
Итак. Если бы я привел сюда Наташу, она бы с ума сошла от ревности, глядя на ту самую проститутку, о которой уже говорил. Тело у нее было как у Наоми Кэмпбел в лучшие годы. А у Наташи, хоть она и была смазлива, ноги были коротковаты, спина – широковата, и она вечно боролась с лишним весом. Пока получалось, но что будет лет через пятнадцать, было очевидно. Еще один повод не пойти в загс. Так вот, красивая проститутка… Нет, я с ней не спал. Говорю же, триппер был самым безболезненным, что вы могли подхватить на вокзале. Его чудный мир я открыл для себя, когда был студентом, и приходил сюда ночевать в зал ожидания. С тех пор я здесь частый гость. Здесь, да на кладбище, куда любил приходить, чтобы побыть в одиночестве. Кстати.
В семь утра открывалось кладбище.
Перед тем, как туда отправиться, я зашел в туалет, и, обойдя пару куч, глянул на себя в мутное зеркало. Остался доволен. Выглядел я как надо. Как всегда, когда пьешь очень долго, и так, что уже и уснуть не можешь.
Не то, чтобы опустился, но состояние уже сумеречное.
ххх
На кладбище я поехал на такси.
Парень за рулем был мрачный. Судя по всему, обдолбанный.
– Ты, что ли, обдолбанный? – спросил я.
– Ну типа того… – промычал он.
– Тогда останови здесь, – сказал я.
Он остановил. Я зашел в магазин, купил пару бутылок вина, – белого «Траминера», – вернулся к машине и сел.
– Я думал, ты хочешь уйти, – сказал он.
– Почему же ты не уехал? – спросил я, открывая бутылку.
– Ну так я же обдолбанный, – сказал он медленно.
– Поехали, хочешь вина? – спросил я.
– Нет, я лучше покурю, – сказал он.
– Кишиневские таксисты, – сказал я.
– Вы еще потом жалуетесь на то, что вас все за нелюдей считают, – сказал я.
– Работа нервная, – сказал он, выкурил пол-косяка, и мы поехали.
– Чувак, а зачем тебе на кладбище с утра? – спросил он.
Я расплатился и сказал:
– Днем я здесь отсыпаюсь.
– Ты вампир, что ли? – спросил он медленно.
– Хуже, – сказал я.
– А хуже это как? – спросил он непонимающе.
– Езжай отсыпаться, – сказал я.
ххх
Иванов, Петров, Сидоров, Михайлов, Лоринков – читал я фамилии героев Бессарабии, павших во время первой Мировой во славу короля Румынии Михая.
По крайней мере, так было написано на их помпезных могилах.
– Вот идиоты, – сплюнул я. – И ни одной молдавской фамилии…
Впрочем, для человека, откосившего от молдавской армии, я плевался чересчур энергично. Да и никого рядом не было, так что можно было не играть. И я сразу забыл про все это.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу