Владимир Лорченков - Копи Царя Соломона. Сценарий романа

– Можно подумать, вы индейцев честно информировали, – говорит он.

–… когда этот, как его… где эта, как ее… Свобода… а! – говорит он.

–… когда вы Манхэттен у них купили, – говорит он.

– Манхэттен купили голландцы, – возражает Наталья.

Лоринков глядит на нее с доброй и дебильной улыбкой человека, который выпил в 11 часов утра. Мы совершенно очевидно видим, что ему глубоко безразличны как индейцы, так и те, кто купил у них Манхэттен, просто ему нравится подшучивать над идентичностью девушки. Внезапно Натали оглядывается. Мы понимаем причину ее удивления – поезд остановился.

– Уже приехали? – говорит она.

– Это первая остановка, – терпеливо, как дебилке, объясняет Лоринков.

– А приедем мы к ночи, – говорит он.

– Но… ты же говорил, сто километров? – хмурится девушка.

– Полотно старое, – говорит Лоринков.

– Полотно говно, поезда еле живые, да и страна разорена, – говорит он.

– Хищнические кредиты МФВ, Америка, которая мля пьет соки, – говорит он.

– Гнет стран третьего мира, ну и все такое, – говорит он.

Натали вздыхает.

…между рядов электрички появляется еще одна цыганка. У нее лицо постаревшего и спившегося Буратино, который не осознал меры своей удачи, недооценил ситуацию с приятелями по кукольному театру, и за очень короткий срок потерял все акции АО «Золотой город», и сейчас проводит время у ларьков, вспоминая, эх, каких Мальвин щупал. Еще у нее непропорционально большой зад, цепкий взгляд человека, который не простит соседу по коммуналке нового пальто, и короткие толстые ноги, на которых она стоит твердо, несмотря то, что вагон качает. В руках у женщины картонка. На ней написано:

«превед пабидитель районай алипьяды па рускаму изыку и патомствиный учитиль ана казлова просит да памажите мине чем можите патамушта дом сгарелбальница ни принимаит саседи ни памагают суки блядь пидарасы все»

– Это правда? – спрашивает Наталья Лоринкова тихонько.

– Конечно, – говорит тот, и смеется.

Несмотря на диссонанс между содержанием надписи и ее оформлением, крестьяне подают бомжихе мелочь, потому что не умеют читать. Сумасшедшая медленно и молча бредет по вагону, и останавливается у лавки, где сидят Лоринков и Наталья. Смотрит. Внезапно, с резкой злобой, – как могут только безумцы, – цыганка выкрикивает:

– Ты мля ничтожество, – кричит она Лоринкову на цыганском.

– Что ты мля оскал свой светишь?! – кричит она на цыганском.

– Карты мне всю правду открыли, – кричит она.

– Что смотришь! – кричит она, хотя Лоринков не смотрит.

– Денег ты моих хочешь, – кричит она.

– Денег тебе не видать! – кричит она.

Трясется, начинает выкрикивать отдельные слова, хрипит. Крупный план Натальи, девушка в ужасе. Лоринков, улыбаясь, открывает шестое пиво. У него не то, чтобы железные нервы, он просто не понимает по-цыгански. Сумасшедшая, сникнув так же резко, как впала в истерику, успокаивается и уходит. Наталья говорит:

– Что она говорила? – говорит она.

– Узнала мол, говорит, – говорит Лоринков.

– Книгу, мол, прочитала, на всю жизнь в душу запало ей, – говорит он.

– Великому человеку великие почести мол отдать хочу, – говорит он.

– Мол свечу им всем как Полярная звезда морякам, – говорит он.

– Переборщила, конечно, – говорит он скромно.

– Ну так у азиатов все без меры, – говорит он.

Наталья восхищенно смотрит на пассажиров электрички.

– Папа говорил мне, что в СССР очень читающая нация, – говорит она.

– Но вот чтобы нищие и пьяницы… – говорит она.

– А как же, – говорит Лоринков.

– И про потомственную учительницу тоже правда, – говорит он.

– СССР место такое, – говорит он.

– Здесь что ни бомж, так обязательно знаток литературы и представитель трудовой династии, – говорит он.

Открывает еще пиво. Наталья беспокоится.

– Вы сказали о том, куда мы едем, кому-то? – говорит она.

– Жене, девушке? – говорит она.

– У вас кстати есть жена или девушка?

– Может быть, бывшая? – говорит она.

– Это мое прайвеси, – говорит Лоринков, и берет у торговки еще одну бутылку пива.

– Я ваш работодатель и это имеет прямое отношение к нашему делу, – говорит она.

– Я имею право знать, – говорит она.

Лоринков смотрит на Наталью, потом на пиво. Пожимает плечами. Открывает бутылку зубами, – круглая крышечка – сразу же показаны круглые глаза Натальи, – катится под сидение, – делает гигантский глоток.

Крупно – кадык, который ходит.

Пена в бутылке.