Ярослав Питерский - Падшие в небеса

— Валериан Степанович, прежде чем вы встанете из-за стола, я хочу вам напоследок сказать то, чего не хотел. Не мог и вообще не имел права. Скрябин вздрогнул. Он растерянно посмотрел на собеседника и как-то обреченно кивнул головой.

— Так вот, я вам не хотел говорить, но что ж, коль мы не увидимся, то скажу. Я ведь встречался со Щукиным…

— Вы?!!! — вспыхнул Скрябин. — Зачем?!!!

— Как зачем хотел решить проблему… дочери… Скрябин с недоверием смотрел на Леонида. Тот ухмыльнулся и продолжил:

— Да, да, решить. Я предложил ему денег. Просто денег. Что бы он уехал. И все.

— А он? — недоуменно буркнул Валериан.

— А он согласился…. Но попросил кое-чего.

— И чего же? — совсем обреченно спросил Валериан.

— Этот поэтишка сказал, что они решили с вашей женой,… что им проще будет если…

— Если что… — выдавил из себя Скрябин.

— Если вас не будет. Валериан не понял его слов. Вернее не захотел понять. Он растерянно, с совершенно глупым и безучастным взором глядел на Маленького. Он даже не переспросил у Маленького смысла его последней фразы. Но Леонид, вздохнув сам, добавил:

— Он просил меня тоже, самое, что просили вы. Он просил раньше вас. Он сказал, что ваша жена просто устала от вас и ей нужна свобода. Вот так. А вы говорите… эх жалко мне вас. Я-то, конечно, этим заниматься не буду,… но где гарантия, что они не обратятся к другому, как вы говорите, человеку с возможностями?

— Вы лжете… — Скрябин плакал. Маленький увидел, что на щеках у этого человека блестели слезы. Леонид вновь тяжело вздохнул:

— Это мне все равно, что вы думаете. Я сказал, а вам уж решать верить или нет.

Скрябин неожиданно вскочил из-за стола. От резкого движения, упал бокал с вином. Его бардовая жидкость моментально растеклась по белоснежной скатерти.

Пятно стало похоже на кровь. Валериан нервно замахав руками, завертел головой и, бросился к выходу, чуть не сбив на пути администратора ресторана. Скрябин резко отворил массивную дубовую дверь с резным стеклом и выскочил на улицу. Ему вслед, грустно ухмыляясь, смотрел Леонид. Маленький, покачав головой, едва слышно буркнул себе под нос:

— Ты еще вернешься дурачок. Вернешься…

Настоятель шилинского храма отец Андрей с удивлением смотрел на человека стоящего посреди центрального зала церкви. Правда сама она еще и церковью то и не была. Конечно, снаружи она уже преобразилась. Забелели отреставрированные стены, заблестели новенькие купола и загорелись недавно вознесенные на их макушки кресты. Но вот внутри,… внутри храм все еще выглядел сиротливо. Окончание генерального ремонта, а по сути дела и вообще поной реставрации порушенной и разоренной ранее церкви превратило ее в настоящий склад. Повсюду стояли бочки с краской и лежали доски, плиты и прочие стройматериалы. В этом бардаке пожилой человек в отутюженном новеньком костюме и галстуке смотрелся нелепо. Отец Андрей нахмурился и, сделав два шага вперед, спросил басовито:

— Вы ко мне уважаемый? — вопрос разнесся эхом под сводами церкви. Незнакомец не ответил, а лишь склонив голову, перекрестился и медленно шагнул навстречу отцу Андрею.

Священник ждал. Он попытался рассмотреть лицо гостя, но не смог. Человек низко опустил голову, да и полумрак помещения словно скрывал черты лица.

— Уважаемый, вы по какому делу? — тревожно спросил отец Андрей. — Вы что из стройинспекции? Или из администрации края? Человек молча, подошел к священнику и лишь после паузы тихо сказал:

— Нет, я не из администрации края и не из стройинспекции.

— А кто же вы?

— Я человек, которому нужна помощь.

— Чем я вам могу помочь? — удивился отец Андрей.

— Я пришел за помощью к Богу… Отец Андрей удивленно дернул бровями. Словно виновато попятился назад и тихо буркнул:

— Вообще-то еще церковь закрыта. Тут видите, еще какой бардак, тут еще вот не прибрано, да и алтаря видите нет. Тут все очень не так как должно быть…

Незнакомец ухмыльнулся и посмотрел на отца Андрея. Священник увидел, что перед ним стоит совсем, пожилой, точнее даже сказать старый мужчина. Седые волосы морщинистое лицо, но глаза. Глаза грустные и как показалось отцу Андрею вовсе не старые. Они словно не принадлежали этому человеку.

— Я видел эту церковь в гораздо худшем состоянии и ничего…

— Что ничего? — удивился священник.

— И ничего, молился, молились, а что было делать…

— Грустно вздохнул мужчина.

— Вы тут молились? Когда?

— Это было, очень давно. Отец Андрей пожал плечами: