Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»

– Тем не менее вы остались в живых, миссис Смит, создали новый дом и новую жизнь. Вы должны гордиться собой. Однако любые перемены при таких трагических обстоятельствах – это потрясение. Вы перенесли тяжелое испытание, неудивительно, что оно так сильно сказалось на вашем душевном здоровье. Но почему нам так долго пришлось вытаскивать из вас правду?

– Ребенок нуждается во мне. Я слишком задержалась здесь.

– Как сообщил нам представитель благотворительного учреждения, вы сделали разумные распоряжения насчет дочери.

– Она сейчас у моей приятельницы, которая тоже спаслась с «Титаника». За эти годы мы сдружились, ее семья подыскала мне работу, и Элла будет оставаться у них, пока я не поправлюсь.

Доктор Спенс покачал головой и улыбнулся.

– А-а, грозная Селеста Форестер и ее отец, наши баламуты… Они проявляли о вас большую заботу и были очень настойчивы. Однако не будем ускорять события, миссис Смит. Восстановление после душевной травмы, подобной вашей, занимает годы. Последствия не могут исчезнуть за день или за неделю. Ваше желание вернуться домой – добрый знак. Сильное нервное истощение повлияло на состояние организма в целом. Посмотрите, как вы исхудали. Вам придется следить за собой, хорошо питаться. Устройтесь на новую работу, если в этом есть необходимость, но не спешите с нагрузками. Принимайте любую помощь, какую вам только предложат. Надо же, пассажирка «Титаника»!.. Из-за войны, которая заслонила собой все остальное, мы не вспоминали об этой трагедии уже несколько лет. Я очень рад, что все наконец выяснилось. Теперь нам ясны причины помутнения вашего рассудка. Попробуем вверить вас попечению родных, точнее, друзей, и посмотрим, как подействует на вас недолгий визит домой. Пожалуй, можно подумать о вашем возвращении в социум. Разумеется, прежде вы пройдете медицинское освидетельствование, однако то, что вы мне рассказали, в значительной степени повлияет на решение комиссии, так сказать, качнет весы в вашу пользу.

Мэй открыла не всю правду, а лишь ее крупицы. Ей придется хранить страшную тайну до конца дней, такова цена, которую она должна заплатить за свое преступление. Возможно, мысль о совершенном грехе будет медленно подтачивать ее изнутри, но сейчас это неважно. Она хочет быть с Эллой, хочет вернуться к жизни. Мэй обязана сделать все возможное, чтобы жизнь Эллы была счастливой. Мать, заключенная в сумасшедшем доме, – не самая лучшая рекомендация. Чем скорее она покинет лечебницу, тем лучше.

В следующий раз, когда Селеста пришла в больницу, она увидела перед собой совсем другую женщину. Мэй, занятая плетением кружев, встретила ее улыбкой.

– Мне разрешили сходить домой, правда, пока всего на один день. Прямо не знаю, как я это переживу после стольких месяцев в больнице. Как Элла, как ее учеба? Селеста – ты замечательная подруга. Прости, что я вела себя так гадко. Представляю, что ты обо мне думаешь.

Селеста улыбнулась и стиснула пальцы Мэй.

– Я вспоминаю все письма, которые мы друг другу написали, секреты, которые мы делили, и твою бесконечную доброту. Ты пошла на поправку. Мы все с нетерпением ждем тебя дома. Вы с Эллой будете ходить на долгие прогулки. Не волнуйся, с ней все хорошо. Она и Родди потихоньку сближаются. Селвин поможет тебе освоиться, он очень переживает… Господи, как я рада, что у тебя опять заблестели глаза! Нам столько нужно наверстать…

Селеста села в машину Селвина и, притормозив на обочине, залюбовалась пейзажем. Брат учил ее вождению, но у Селесты получалось гораздо лучше в одиночку, когда тот не кричал и не ругался, что она вот-вот сломает рычаг переключения передач. Теперь она постепенно набиралась опыта, колеся по извилистым сельским дорогам, учась подавать знаки рукой. Внезапно Селесту охватило чувство, будто отдельные ниточки ее жизни наконец-то стали складываться в единый узор.

Элла придет в восторг, узнав, что ее мать переедет в Ред-хаус на то время, пока полностью не окрепнет. Селеста и Элла уже забрали из квартиры рядом с Ломбард-Гарденс все вещи, чтобы перевезти их на хранение. Хозяева намеревались сдать жилье другим квартирантам и потому хотели, чтобы комнаты поскорее освободили.

Что я здесь обрела? Этот вопрос Селеста продолжала задавать себе после возвращения в Личфилд. У нее началась новая жизнь, причем такая, которую она совсем не планировала. Отец по-прежнему отказывается переезжать; Родди ходит в школу для певчих при соборе; она ведет хозяйство у Селвина – без крепких женских рук дом превратится в пыльный, прокуренный сарай; Элла стала для нее совсем родной. По настоянию Селесты девочка берет дополнительные уроки рисования в местной художественной школе на Дэм-стрит. Такой талант, как у Эллы, нельзя зарывать в землю. Вполне возможно, обучение в старших классах она сможет оплачивать за счет стипендии. Селеста надеется, что Мэй не сочтет ее планы чересчур амбициозными.