Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»

Мэй доверху наполнила корзину покупками и повернула в обратный путь. Легкий ветерок, дувший в спину, создавал ощущение полета. Приятно все-таки чувствовать себя свободной. На ужин она приготовит жаркое по-ланкаширски. Задумавшись, достаточно ли дома картофеля, Мэй отвела взгляд в сторону на секунду дольше, чем следовало, наехала на камень и с грохотом свалилась, ободрав ногу о бордюр. Случайные прохожие быстро помогли ей подняться и оттащили велосипед с дороги. Несколько секунд она просто сидела на земле, чувствуя себя невероятно глупо. Нога кровила, в рану набился песок, но она казалась не слишком серьезной, так что Мэй промокнула ее платком, вновь села на велосипед и поехала домой, чтобы приготовить себе чашку успокоительного чая.

Акрон

– Родерик, я получила письмо от твоей матери. Она едет по каким-то делам в Бостон и собирается нас навестить. Нужно подготовиться.

Бабушка Хэрриет помахала конвертом перед носом Родди, не догадываясь, что он уже все знает. Мама телеграфировала о своем приезде, и отцу новость явно не понравилась.

– Я же сказал этой женщине, в моем доме ей делать нечего! – в гневе топал он ногами.

– Она должна увидеться с сыном, в этом мы не можем отказать, – позже настаивала бабушка, однако отец отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

– Она не переступит порог этого дома! Что подумают люди?

– На крайний случай, остановится в отеле. Ей захочется провести с Родериком как можно больше времени. И вообще, она приезжает не к тебе! – отрезала бабушка, та самая бабушка Хэрриет, которая обычно ходила вокруг папы на цыпочках, а когда он бывал в дурном настроении, старалась не попадаться ему на глаза.

Гровер повернулся к Родди и просверлил сына взглядом.

– Ты знал об этом?

Родди покачал головой.

– Нет, сэр. Но я бы хотел повидаться с матерью.

От вежливой просьбы отец смягчился.

– Что ж, поступай как знаешь, только не переусердствуй с радушным приемом. Я ей не доверяю. Поселите ее в бабушкином крыле, и пускай носа оттуда не высовывает. Ни к чему расстраивать Луэллу.

– Да уж, она ходит за тобой по пятам. Разводись и бери ее замуж, – заявила бабушка.

– Придержи язык, старая сплетница. Развод – это суд, огласка и расходы.

Родди угрюмо смотрел на отца. Когда-то он отчаянно хотел быть похожим на него, однако теперь начал понимать, что это за натура. Что бы Родди ни делал, отцу это не нравилось. И как он смеет в таком тоне разговаривать с матерью? Родди никогда не будет обращаться с мамой, как Гровер – с бабушкой. К сожалению, отец в нем разочаровался: в школе он успевает так себе, спортивные достижения неплохи, но далеки от блестящих. Отец ни разу не похвалил его, не выразил сыну своего одобрения. Он вообще никогда и никого не хвалит. Для Родди стало шоком осознание того, что он по большому счету не любит этого человека. Отец груб с прислугой, проявляет жестокость к собакам, да и к Луэлле тоже, когда слишком много выпьет.

В такие моменты лучше держаться тише воды ниже травы. Папа много работает, это правда, а компания «Даймонд раббер» переживает трудные времена. Борьба с конкурентами очень острая, в совете директоров постоянно вспыхивают конфликты. Родди несколько раз подслушивал ожесточенные споры, которые отец вел по телефону, и перспектива в будущем войти в этот террариум перестала его прельщать. Тем не менее выбора у Родди нет: именно этого от него ожидает отец.

Родди постоянно тянуло за дверь. Прогулки по окрестностям и пешие походы все больше становились отдушиной, позволяли избавиться от холодной атмосферы, царившей дома. Что думает о нем мама? Простила ли его за побег? Он уже далеко не тот наивный ребенок, который поднялся на борт «Олимпика». Глупого мальчишки, мечтавшего быть любимым сыном своего отца, давно нет. Недалек день, когда Родди встанет против него в открытую. Однако Гровер – большой человек с большими кулаками, и Родди уже раз-другой схлопотал оплеуху, когда осмелился проявить дерзость.

В последний раз, получив тумака, он наконец-то понял, чего именно ему здесь не хватает: любви, терпимости и ощущения безопасности, которые в Ред-хаусе он воспринимал как нечто само собой разумеющееся. В этом и заключалось различие между «домом» и домом. Мужественный и сдержанный Селвин, веселый Арчи Макадам, увлеченный образованием, – у этих людей есть сочувствие, а мама… Мама любит его таким, какой он есть, а не каким станет когда-нибудь в будущем.