Борис Штейн - Контрафакт

«Нет хода – не вистуй» – очень тонкое правило. В преферансе всегда двое вистующих стараются осадить одного играющего. Вистующий получает небольшие висты. Но главное – не эти крохи, а противостояние играющему. Нет у тебя нужной карты для первого хода – откажись от малой выгоды ради большой: скажи «пас», дай возможность партнеру раскрыть карты – свои и твои. Вот так. А уж если есть ход… Вист, и никаких гвоздей!

Значит так: двое вистуют против третьего, играющего. Следующая раздача. Играющий сменился. И ты уже воюешь против своего недавнего (пять минут назад) союзника. Нет места жалости. Мозги резко развернулись на сто двадцать градусов.

Вот такие пироги. Вчера еще Лешка, можно сказать, вистовал вместе с Леонидом Петровичем. Тот поддерживал Лешку и просвещал, преподал ему первые уроки клубной азбуки. Ну и Лешка помогал Петровичу, чем мог. Сегодня же он вистовал против Петровича. «Жадность фраера сгубила» – говорят преферансисты. Лешка не жадничал. Он отвалил Гоголю не двести – по таксе, а триста долларов и получил выгоднейшее место, да еще сбил цену, какая тут жадность? И когда Вадик стал упрекать брата, мол, кого ты подсекаешь, моего шефа, стало быть, и меня: я же на проценте! – Лешка ответил коротко, как Березовский:

– Без комментариев!

Нет хода – не вистуй! – записано на полях пули.

У Лешки ход был. Он заходил с туза. Туза звали Ромой.

«Вы сами распределите тиражи среди своих» – сказал Рома Марине на лестничной площадке. Рома сказал, а Лешка услышал. Он сразу заприметил долговязого парня с потертым портфелем, и когда тот удалился с Мариной на лестничную площадку, схватил две первые попавшиеся пачки и ринулся на лестницу как бы, по делу, как бы на склад. И пачки там, пятью ступеньками выше, как бы порвались-развязались, и он стал с ними как бы возиться. Интуиция подсказывала Лешке, что происходит нечто важное, и – не обманула. План созрел мгновенно. Он был дерзок в своей простоте. Подкараулить Рому, завязать знакомство и перевести стрелку – пустить состав по другому направлению. Вперед.

Лешка стал больше околачиваться на пандусе, на бесплатной стоянке, отыскивая взглядом долговязого Рому. Собственно, его план не сорвался бы и в этом случае, если бы Рома успел сначала поговорить с Мариной и Леонидом Петровичем: у Лешки в колоде отложились такие козыри, которые при любом раскладе перебили бы Маринины карты. Но лучше, конечно, было перехватить Рому до, чем после. Ради этого стоило постараться, и Лешка постарался и перехватил. Это случилось спустя месяц после первого визита Ромы на клуб. Согнувшись в три погибели, Рома выколупывался из старенькой серенькой «четверки» с иногородним номером. Лешка подошел к нему, крутя в пальцах сигарету.

– Огонька не найдется?

Огонек нашелся. Лешка закурил.

– Извините, – сказал он, ласково заглядывая в глаза, – вы сейчас парковались – у вас сигнал заднего хода не работает.

Что было ложью.

– Да? – растерянно спросил Рома. – Ну ладно уж…

– Давайте я посмотрю. Я быстро.

– А вы разбираетесь?

– Я в этом деле – профессор. – Лешка скромно потупился. – Откройте багажник. У вас инструменты есть?

– Вот ключи и отвертка.

– Прекрасно.

Лешка молниеносно разобрал ни в чем не повинную заднюю фару, вынул и вставил обратно лампочку заднего хода. Собрал фару.

– Включите зажигание, поставьте передачу на задний.

Длинный Рома умудрился проделать это, не залезая в машину.

– Порядок, – заявил Лешка. – Можете ехать задом хоть до Питера.

– Спасибо, – застенчиво сказал Рома. – Чем я могу вас отблагодарить?

– Пустяки, – великодушно произнес Лешка. И протянул руку:

– Леша.

– Рома.

– Номер-то не московский. Это какой регион?

– Тверь.

Беседа завязалась.

Рома был не болтлив, предпочитал слушать, наматывать на ус, изредка кивая. Лешке приходилось нелегко. Он и автомобильных дел касался, и клубных, и чуть ли не личных – лишь бы не прерывать разговора. В результате Рома знал о Лешке все, а Лешка о Роме – ничего, кроме того, что он – тверской. Беседа грозила иссякнуть, как огонь, слизнувший бумагу и не зацепившийся за поленья. Наконец Лешка пошел ва-банк.

– Ты можешь ничего не говорить и уйти. Но сначала выслушай.

Смена тона, резкий переход на «ты», нисколько не смутили застенчивого молодого человека. Он кивнул. Более того, достал и закурил сигарету – стало быть, приготовился слушать.

– Я ничего не хочу утверждать, – сказал Лешка. – Ты не говорил, и я ничего не знаю. Но если ты задумал прогонять через клуб тиражи, то ты, как говорится, поставил не на ту лошадь. Ты ведь договаривался без предоплаты, так?