Армандо Салинас - За годом год

— Приготовь воск.

Пока Антония растапливает воск в фаянсовой чашке, сеньорита Веласкес поднимает юбку.

— Нам предстоит дебютировать в провинции с «Пичи», и я не хочу, чтобы у меня на ногах были волосы, это очень некрасиво. Плохо, что цензура искромсала всю пьесу. По-моему, эти цензоры с ножницами или монахи, или святоши, иначе с какой стати менять текст?

Ни дон Мануэль, массажист, ни Антония тоже понятия не имели, для чего нужно было менять текст в оперетке…

— Хотите «Кемел»?

— Спасибо, я не курю.

— А ты, детка?

— Я возьму для своего жениха.

— Послушай, детка, у тебя нет волос на бедрах? Меня они прямо с ума сводят.

Массажист покрывал тонким слоем воска ноги артистки.

— Будет немножко горячо, — предупредил он.

Артистка напевала:

Когда воск остыл, массажист легкими энергичными движениями больших пальцев стал снимать приставшую к ногам артистки восковую корочку. Сеньорита Веласкес опустила подол и поправила перед зеркалом платье.

Антония проводила ее до дверей. А потом пошла с подружками, учениками и подмастерьями перекусить.

— Я готова лопнуть от злости. Мастер смешал меня с грязью. Эх, послала бы я его подальше!..

— Наш мастер настоящий козел, — заметила одна из девушек. — Знаете, что он заявил мне сегодня? Что, мол, не станет платить мне больше одного дуро. Я, мол, получаю такую прекрасную профессию, что и этой платы вполне достаточно.

— А ты возьми да заболей, — посоветовала Антонии одна из учениц.

Только на улице Антония почувствовала облегчение. Останься она еще на миг в парикмахерской, наверняка наговорила бы такого, о чем и подумать страшно.

Антония быстро зашагала сама не зная куда.

Вслед за парочкой, гуляющей под ручку, она направилась по улице Аточа. Стоял тихий, погожий вечер. Голуби, слетевшие с крыши почтамта, лениво клевали гранитные носы львов, увлекавших колесницу Цибелы.

Антония продолжала идти за парочкой. У монумента Веласкеса играли дети; молодой человек, по виду рабочий, просил милостыню, протягивая берет.

Она вошла в парк, прочитав у ворот объявление, гласившее, что по средам вход бесплатный. Прошла немного по главной аллее и остановилась у оранжерей зимнего сада. Здесь она почувствовала, что устала, и присела на каменную скамью.

— Хорошо, посмотрим, как я живу? Мне двадцать три года, а я не могу прокормить себя и ведь работаю с утра до ночи, — произнесла она вслух. И оглянулась, не услышал ли кто.

Она сидела, запустив руки в карманы своей длинной куртки, и вдруг пальцы ее нащупали сигарету, которую подарила ей артистка.

Антонии захотелось курить, но у нее не оказалось спичек. Она не была заядлой курильщицей, просто время от времени ей доставляло удовольствие выкурить сигарету. А теперь, в такую минуту, ей это было просто необходимо. Поколебавшись немного, она поднялась, чтобы попросить огонька у парочки, примостившейся на скамейке рядом. Юноша и девушка с удивлением выслушали ее просьбу.

Деревья в парке стояли голые, без единого листочка. Ветви, словно руки, вздымались к небу. Антония машинально стала рассматривать деревья, на некоторых висели таблички: «Платан ложный» — гласила одна из них. «Платан ложный», — вслух повторила Антония. А почему не сажают настоящие?

Парочка целовалась, сидя в обнимку, и Антонин вдруг стало весело и радостно. Ее охватила нежность к Луису.

Зимнее солнце закатилось за отель «Палас», погрузив все вокруг в сумерки, рассеченные красными полосами света. Глядя на умирающий закат, Антония вдруг прониклась любовью ко всему окружающему, и слезы побежали по ее лицу.

Она поднялась со скамьи. Невдалеке, на площади Нептуна, часы пробили восемь раз.

Антония зашагала быстро, и ее глаза вновь заблестели, вновь забурлила кровь в жилах.

— Привет.

— Привет.

— Ты давно ждешь?

— Нет, только что пришел.

— Куда пойдем?

— Куда хочешь. Погуляем. Сегодня у меня и медяка нет.

— Знаешь, Луис, я ждала сегодняшнего вечера, как еще никогда в жизни.

— Почему?

— Сама не знаю, но мне вдруг ужасно захотелось тебя видеть. Если бы ты знал, дорогой, как мне тебя недостает.

— Я не находила себе места с семи часов; бродила но Ботаническому, чтобы убить время.

Взявшись за руки, они направились по улице Алькала в сторону Пуэрта дель Соль. На крутой улице кишмя кишели автомобили.